Также в интервью передаче "Особый взгляд" на "Радио 4" были затронуты следующие темы: европейский климатический пакет по уменьшению выбросов вредных газов, растущие цены на энергоносители и нежелание правительства снизить налог с оборота на электричество, отопление и газ, принятие государственного бюджета на следующий год, план по переводу школ на эстонский язык обучения. Кроме того, были подведены главные итоги уходящего 2021 года. Героями года Кая Каллас назвала медсестер, врачей и учителей.

- Что будет дальше с планом перевода школ на эстонский язык обучения, который представила министр образования и науки Лийна Керсна, ведь ваш коалиционный партнер этот переход не поддерживает?

- В коалиционном соглашении мы договорились, что мы составим программу действий для развития образования на эстонском языке. Это было и в рабочем плане правительства. Министр образования и науки должна была выйти с программой в конце ноября, и именно в этом направлении она и работала.

Важно то, что составлена программа действий. В прошлом к этой проблеме не было системного подхода, и мы пытаемся сейчас это исправить - в первую очередь, выяснить, какие имеются слабые места, какие проблемы необходимо решить. Во-вторых, нужно составить конкретный график, как двигаться дальще, и в-третьих, выяснить, какие решения необходимо предложить для имеющихся проблем или препятствий. И, конечно же, это должно происходить параллельно с выделением средств из государственного бюджета. Если мы говорим, например, о дополнительных преподавателях, учебных материалах, о которых речь шла уже давно.

Сейчас это только начало процесса, это не значит, что программа действий целиком найдет поддержку в Рийгикогу, хотя этой поддержки напрямую и не требуется, поскольку это программа действий министра. Ничто не происходит в одночасье. Важно, что это долговременный план, и что будет вестись диалог с общественностью, которой это непосредственно касается: как с людьми, говорящими на другом языке, так и, например, со школами, в которых будет вестись такое обучение. Главное, чтобы все были привлечены к процессу, чтобы никому не причинили боли, чтобы все изменения были продуманы, проводились поэтапно и были вовлекающими.

- Директор Ляэнемереской гимназии Денис Преснецов написал в статье-мнении в Postimees: "Я - директор одной из крупнейших русских школ страны - этого плана еще в глаза не видел. Более того, никто его со мной даже не пытался обсуждать". Почему так получается?

- Это означает, что это и есть тот план, который теперь будет обсуждаться, он разработан экспертами с привлечением многих людей. Конечно, это не означает, что все директора всех школ или все учителя во всех школах участвовали в разработке этого первоначального плана. Это означает, что каждый может ознакомиться с этим планом. Обсуждения начнутся, когда будут конкретные предложения, будут конкретные проблемы - тогда на них нужно будет обратить внимание и улучшить ситуацию.

- Если ответить коротко тем, кто против таких планов: зачем это надо, какая основная цель?

- Во-первых, все люди в Эстонии должны иметь равные возможности, и в том числе равные возможности для получения образования на эстонском языке. Во-вторых, мы видим, что образование, доступное сейчас в школах с эстонским языком обучения, просто дает лучшие результаты. В итоге это фактически означает лучшие возможности поступить в университет, получить работу и так далее. По сути, идея заключается в том, чтобы у всех в Эстонии были равные возможности для получения образования на эстонском языке.

Конечно, это никого не лишает права или возможности учить свой родной язык или учиться на своем родном языке отдельно в таких школах, но важно, чтобы мы создавали равные возможности для всех. Что мы видим из исследований уже сейчас? Мы видим, что русскоязычные родители всё больше хотят отдавать своих детей в школы или учебные заведения с эстонским языком обучения. Однако образовательные учреждения не готовы решать проблемы, возникающие, когда дети дома говорят на другом языке. Необходимы дополнительные учителя, необходимы конкретные учебные материалы, чтобы у всех были равные возможности. Я считаю положительным моментом то, что те, для кого эстонский язык не является родным языком, хотят отдавать своих детей в эстонские школы и иметь равные возможности.

- Мы знаем примеры, когда дети, чьим родным языком является русский, учатся в эстонской школе. У нас есть эстонские школы, в которых практически нет эстонцев и учатся только русские дети. Создается впечатление, что, согласно вашему плану, у нас появится русская школа, в которой учатся русские дети, работают русские преподаватели, но пытаются делать это на эстонском языке. А проблема сегрегации никуда не исчезнет. Зачем это надо?

- Нет, цель всё-таки заключается в том, чтобы уменьшить сегрегацию, чтобы у всех были равные возможности учиться во всех школах. В этом суть дела, и если мы посмотрим на тот факт, что большинство детей уже учатся в школах с эстонским языком обучения, и если мы посмотрим на этот план, то в 2035 году в школах и детских садах не менее 75% образования будет вестись на эстонском языке.

К этому нужно двигаться постепенно, чтобы было ясно, как мы собираемся этого достичь. Частные школы могут свободно выбирать язык обучения, мы говорим о государственных и принадлежащих местным самоуправлениям школах. Государство не имеет права вмешиваться в выбор языка в частной школе.

Идея состоит в том, чтобы двигаться поэтапно и, напротив, уменьшить такой раскол.

Говоря о поэтапности: если взглянуть на эту программу действий, то один из шагов состоит в том, например, что в русскоязычных детсадовских группах должен быть профессиональный учитель эстонского языка. Суть в том, что если ребенок ходил в детский сад на эстонском языке, то ему нет причин идти в русскоязычную школу, или, если вы хотите учиться на эстонском языке, чтобы не возникало пробелов.

Идея состоит в том, чтобы у нас была единая система образования, и не было упомянутой вами проблемы, когда есть отдельные школы, там образуются отдельные сообщества, которые не контактируют друг с другом, затем отдельные рабочие места и места проживания - это неразумно. Мы все - жители Эстонии и можем жить все вместе.

- На прошлой неделе был принят госбюджет на следующий год. Он опять дефицитный - на полмиллиарда евро. Ваша партия всегда говорила о необходимости сбалансированности бюджета. Почему этого не достигли?

- Учитывая, что та дыра в бюджете, что досталась нам, когда мы пришли в правительство, была примерно - 1,27 млрд, а мы добились 500 млн - то это довольно большой прогресс. Разумеется, уменьшение дефицита происходит не одним махом, но я очень рада, что мы смогли немного улучшить состояние госбюджета.

Это не самоцель как таковая, это делается для того, чтобы мы могли позволить себе содержать нашу страну, чтобы наши расходы были устойчивыми. Ведь если мы зарабатываем меньше, чем тратим, то мы не сможем долго содержать свою семью. То же самое касается и государства, оно не сможет долгое время функционировать. Но радует то, что наша экономика хорошо оправляется от кризиса, и если за последний квартал экономический рост составил 8,6%, то это гораздо больше, чем у наших соседей - Латвии, Литвы, Швеции, Финляндии - где он составил 4,2-4,8%. Во втором квартале рост составил 12,9%. Всё это очень радует, это означает более высокие поступления в виде налогов. К сожалению, сейчас мы столкнулись с рядом кризисов и того, чтобы выйти из этих кризисов мы несем определенные расходы, но в целом дела у экономики идут хорошо. Это позволяет улучшить ситуацию с госбюджетом.

- Реформисты находятся в коалиции, но и от них поступает критика. Например, бывший министр финансов Айвар Сыэрд критикует бюджет за непрозрачность, неконкретность, избыток общих целей и программных задач. Как вы прокомментируете эти замечания?

- Да, это проблема, на которую указывает Айвар, и мы попробовали улучшить ситуацию - по сравнению с прошлым годом этот бюджет более прозрачен, но еще есть, к чему стремиться. Я согласна с тем, что бюджет не прозрачен не только для Рийгикогу. Есть куда развиваться и в том плане, чтобы все члены правительства одинаково понимали бюджет и все стоящие за этим статьи была открытыми. Но если говорить о положительной стороне вопроса, то мы изменили закон о бюджете, чтобы сделать бюджет более ясным, а также предоставить Рийгикогу больше полномочий по принятию решений.

Приведу такой пример: если в бюджете изменяются некоторые статьи, и они начинают превышать определенные пределы, то необходимо возвращаться в Рийгикогу за мандатом, поскольку их нельзя просто так взять и изменить. Так что, поскольку статьи бюджета расписаны более подробно, такой бюджет проще соблюдать. Сравните этот бюджет с прошлогодним, и вы увидите, что был достигнут прогресс, но наши люди всегда более амбициозны, поэтому всегда есть, к чему стремиться.

- Одно из предложений оппозиции по поводу бюджета заключалось в том, чтобы снизить налог с оборота на электричество, газ и отопление с 20 до 9%. При этом за такой шаг ратуют и центристы. Об этом написал у себя в Фейсбуке председатель партии Юри Ратас, об этом заявил глава парламентской фракции Яанус Карилайд. Позиции Партии реформ по этому вопросу незыблемы?

- Мы уже предприняли различные шаги, чтобы снизить цену на электроэнергию, а также цену на энергию в целом.

Во-первых, мы не стали повышать акцизы, рост которых был узаконенен предыдущим правительством, что в мае следующего года увеличило бы акцизы в четыре раза.

Во-вторых, мы снизили сетевую плату на 50% для всех, т. е. это касается всех, даже тех, у кого договоры с фиксированной ценой.

Третий шаг, предпринятый нами, - это мера, нацеленная на малообеспеченные семьи, чтобы помочь тем, кому действительно очень тяжело. Сейчас, когда цена на электроэнергию поднялась до новых высот, мы поняли, что нам, вероятно, придется расширить круг тех, кому будет оказана помощь. Мы хотим, чтобы эта помощь была четко нацелена на тех, кто в ней нуждается.

Если бы мы снизили налог с оборота, то это, во-первых, повлияло бы только на 10% повышения цен, в результате большинство людей сказали бы, что это абсолютно не поможет им, поскольку эффект просто мизерный.

Во-вторых, это требует времени: изменение НСО означает изменение закона о НСО, что означает процесс длительностью как минимум три месяца (и это не может быть применено задним числом), что означает, что на самом деле это не поможет тем, кто действительно в этом нуждается сейчас. Мы можем предпринять меры, направленные на весь отопительный период задним числом, если есть сложности.

И в-третьих, если мера поддержки будет предназначена для всех, включая тех, кто в ней на самом деле не нуждается, мы в меньшей степени сможем помочь тем, кому действительно должны помочь.

- Однако уменьшение в два раза платы за сетевую услугу тоже направлено на всех…

- Именно! Мы сделали это для всех, у нас есть ряд мер: две для всех, одна - это снижение сетевой платы, а вторая - отмена акцизов, и у нас есть направленная мера помощи тем, кто в ней действительно нуждается.

- Но те деньги, что поступают в казну от налога с оборота, являются доходом государства. Если цены растут, то и налоговые поступления больше. И выглядит это сейчас так, как будто государство хочет заработать, но не желает делиться.

- Послушайте, ведь все эти деньги из госбюджета, это деньги налогоплательщиков. Нельзя просто взять некую сумму и распределить ее случайным образом. Так не делается. Нам нужно помогать людям, которым мы должны помочь.

У нас сейчас несколько кризисов: у нас кризис в сфере безопасности и мы хотим быстрее построить границу, учитывая то, что происходит за нашими границами.

Во-вторых, у нас всё еще кризис в сфере здравоохранения, а это значит, что деньги идут на вакцинацию, тестирование и в больницы. Нам надо повысить зарплаты учителям, медикам, спасателям, полицейским. Очень много сфер, на которые можно направить эти деньги. Всегда есть только определенное количество денег. Если мы направляем деньги в одну сферу, то мы не можем направить их одновременно на что-то другое.

Я просто говорю, что если у нас есть проблема, прежде всего у тех, у кого договоры по биржевой цене, а это 45% договоров на электроэнергию. Это означает, что 55% ограничили свои счета, то есть высокие взлеты цен их не затрагивают. Для них цена на их электроэнергию существенно не выросла, так зачем же нам помогать тем, у кого цена такая же, как в прошлом году, когда на самом деле мы могли бы больше помочь тем, кто действительно оказался в беде.

- То есть когда Яанус Карилайд советует Партии реформ еще раз собраться и обсудить с министрами вопрос снижения налога с оборота, вы отвечаете: нет, мы это обсуждать не будем?

- Мы можем продолжать эти дебаты, но, как я уже сказала, у нас есть точка соприкосновения с партнером по коалиции - это направленная мера помощи. Чтобы помочь тем, кто в этом больше всего нуждается. Это наш общий знаменатель, это точка, в которой наши взгляды совпадают и где мы, можно сказать, принципиально договорились.

- Недавно вы вернулись из Вильнюса, где со своими балтийскими коллегами обсуждали программу "Цель 55" (англ. Fit for 55). Это Европейский климатический пакет, предусматривающий уменьшение к 2030 году выбросов вредных газов на 55% по сравнению с 1990 годом. В декабре наше правительство должно сформировать свои позиции по этому пакету, а потом два года будут проходить переговоры по этим позициям. О чем можно говорить уже сейчас?

- Прежде всего, я бы хотела сказать в целом, для чего мы всё это делаем, когда речь идет о зеленой революции и климатической политике.

Наша цель - добиться устойчивого экономического роста при сохранении природы. Чтобы мы не обременяли природу, но чтобы при этом росла экономика. И как нам этого добиться? Один очень большой вопрос — та же энергия. Где взять электричество для всего, что мы привыкли потреблять? Откуда брать энергию? Является ли это обременительным для общества и экологии и можно ли сделать это более чистым способом?

Кстати, урок, извлеченный из этого кризиса электроэнергии, заключается не в том, что вот, посмотрите, был бы у нас горючий сланец… Урок в том, что нам нужно больше производственных мощностей, конкурирующих друг с другом. Чтобы энергия поступала из разных источников.

Возвращаясь к "Fit for 55", то действительно, как вы сказали, его цель - к 2030 году сократить выбросы парниковых газов на 55% вместо нынешних 40%. Был согласован ряд мер, различных инициатив. В душе я либерал. Я бы хотела, чтобы рынки работали и в таких стимулах не было бы необходимости. Но сейчас кажется, что перед тем, как сделать первый серьезный шаг, необходимо согласовать общие рамки и правила игры.

Хорошо, что, например, банковский сектор уже работает в этом направлении. Это означает, что они, например, оценивают свое кредитование с учетом экологического следа. Это означает, что снизу тоже идет давление, вы больше не можете делать что-то, что загрязняет окружающую среду, поскольку цена кредита или задействованного капитала будет для вас слишком высока.

Но если говорить конкретно об этом пакете, то там есть много хороших идей и много таких идей, по поводу которых нужно еще посмотреть, реалистично ли воплотить их в жизнь. Что я здесь имею в виду. Я имею в виду, что одно дело - ставить амбициозные цели, а другое - смотреть, как люди могут на самом деле в этом процессе участвовать. Если в результате люди чувствуют, что на них возлагается слишком большое бремя, то им это ни в коей мере не подходит. Наша цель - чтобы зелёная революция была зелёной революцией для людей. Чтобы электричество стало для людей дешевле и было чистым.

- В условиях дорожающего электричества, как считают некоторые эксперты, спасением для нас могло бы стать увеличение возобновляемых источников энергии, в частности - строительство парков ветрогенераторов. У нас за последние пять лет не появилось ни одного нового. Это отбросило Эстонию на 20-е место в Европе по показателям выработки возобновляемой энергии. Что планируется предпринять в этом направлении?

- Это очень большая проблема, что ничего не было сделано и что возобновляемыми источниками энергии не занимались.

Опять же, как вы уже упомянули, я недавно была в Литве - я помню время в начале или середине 2000-х, когда Эстония была лидером в вопросе возобновляемой энергии, и латыши с литовцами смотрели на нас с завистью. Сегодня в Литве мощности возобновляемых источников энергии увеличиваются, и их система работает лучше. А у нас было много препятствий. Мы пытаемся устранить эти препятствия, и в некотором смысле на меня сейчас сыпятся упреки за те решения, которые не были приняты много лет назад. Но это не означает, что мы не должны принимать эти решения теперь.

Если мы посмотрим, например, на развитие ветроэнергетики, то одно из важных решений, принятых на государственном уровне, если говорить о серьезных препятствиях, касалось радаров. Учитывая наше местоположение, у нас есть важные с точки зрения безопасности радары, а ветрогенераторы нарушали работу радаров. Эта проблема должна быть решена.

Еще одна важная тема - планирование морских территорий, где вообще возможно построить морской ветропарк, который не наносил бы вреда окружающей среде. Что еще мы сделали - мы объявили тендер, чтобы производители возобновляемой энергии могли быть уверены, что у них будет доступ к рынку, их электроэнергия будет покупаться, и они смогут инвестировать. Так что шаги предпринимаются и будут в дальнейшем постепенно предприниматься, чтобы у нас было больше вариантов.

- В парламенте сейчас находится законопроект о прямых президентских выборах, который инициировали 45 депутатов, включая ваших коалиционных партнеров. Но ваши позиции незыблемы? Реформисты не поддерживают эту идею ни при каких обстоятельствах?

- Президент должен быть президентом от всех партий. Если взять историю, например, когда в 1920-х годах в Эстонской Республике был учрежден институт президента, то тогда идея заключалась в том, что есть правительство - исполнительная власть, и есть парламент - законодательная власть, и они спорят. И должен быть кто-то, кто, так сказать, стоит над ними.

Почему я не поддерживаю прямые выборы? Если у нас прямые выборы, то, в первую очередь, это значит, что выборы проходят так же, как и все остальные выборы - местные и парламентские. Это означает, что каждая партия выдвигает своего кандидата. Вкладывает в это все свои силы, на это направлена вся кампания. И в результате из всех кандидатов выбирают одного. Это означает, что остальные выбраны не будут. Скажут ли те, другие, что это и наш президент, если в ходе кампании они были против него? Станет ли этот человек тем, кто объединит общество, как если бы он был избран ото всех партий? Я в этом сомневаюсь. Если бы Андрус Ансип стал президентом, приняли бы его все остальные? Скорее, это увеличило бы раскол в обществе. Или возьмем обратное. Март Хельме - приняли бы его люди, которые нас поддерживают? Нынешняя система вынуждает партии договариваться, а это означает, что президент является межпартийным и фактически "общим" президентом.

Другая причина, или другой довод состоит в том, что в нашей парламентарной республике президент играет представительскую роль. По сути, он не обладает властью. Если его выберут прямым голосованием, люди будут ожидать, что это тот человек, кто всё решит.

- Но у нас перед глазами пример Финляндии, где пошли по такому пути…

- Да, но там у президента появилось и больше прав. То есть, одно должно быть связано с другим.

Я понимаю, очень популярно говорить, мол, прямые выборы - люди решают. Конечно, людям нравятся выборы, тем более если это выборы одного человека. Но я говорю, что избранный таким образом президент не будет исполнять такой роли. Взять хотя бы президентские выборы в США - они становятся такими конфронтационными. Неужели сторонники Трампа потом пойдут и скажут, что Байден - хороший президент? Посмотрите, какой раскол там в обществе.

- Противоречия в вопросе прямых президентских выборов между центристами и реформистами не вредят здоровью правящей коалиции?

- Каждый пытается угодить своим избирателям. И тот факт, что они предпринимают такие шаги, говорит о том, что это делается для увеличения поддержки среди своих избирателей. Что и доказала практика.

- Интересная спекуляция появилась на прошлой неделе относительно бывшего президента Керсти Кальюлайд. Поговаривают, что она могла бы стать кандидатом на пост генсека НАТО. Как вам такая перспектива?

- Если житель Эстонии может достичь таких высот, то это определенно очень важно для всей Эстонии…

- Насколько же это вероятно, как вам кажется?

- На данный момент это сложно оценить. Эти консультации вести нужно, если есть такая возможность, то ее обязательно нужно обсуждать и изучать.

- Но это поставит вас перед непростым выбором. В случае выдвижения кандидатуры Кальюлайд вам надо будет постоянно при каждом удобном случае твердить, какая она молодец. А если ее не выберут и вместо этого бывший президент решит продолжить политическую карьеру внутри страны и присоединится к партии Eesti 200, о чем уже не раз говорили? Получится, что реформисты сделают отличную предвыборную кампанию своим конкурентам.

- Во-первых, такие дела ведутся между главами правительств, эти кандидаты рассматриваются на таком уровне.

Во-вторых, если житель Эстонии имеет возможность занять столь высокую позицию, то я думаю, что это роль каждого - отстаивать дело Эстонии...

В-третьих, это действительно вопрос, на который должна ответить Керсти Кальюлайд. Она должна четко понимать, чего она хочет. Потому что от этого ведь зависит и то, насколько серьезно воспринимается ее кандидатура для НАТО. Если есть какие-либо сомнения - что на самом деле хочет прийти во внутреннюю политику, то это, безусловно, уменьшит вес ее кандидатуры. Она должна решить, чего хочет. Ведь уже и раньше было так - вроде хочу стать руководителем ОЭСР, но хочу и дальше оставаться президентом. В результате ни того, ни другого. Это в основном вопрос к Керсти Кальюлайд, чего она хочет. Если она хочет продолжить работу во внутренней политике, она должна это четко сказать, и тогда нет смысла проводить такую ​​сложную кампанию, потому что это не даст нужного результата. Если она хочет занять эту высокую должность, то должна дать понять, что это ее выбор. Этим она и должна руководствоваться.

- Ваше правительство работает чуть меньше года, за это время сменилось два министра, но по-прежнему мы не видим в нем Юри Ратаса, хотя, как отмечали многие, он вполне мог бы стать министром окружающей среды вместо Тыниса Мёльдера. Это очень важный пост в контексте зеленого поворота, к тому же лидеру коалиционной партии стоило бы быть в правительстве. Отсутствие в кабинете министров Ратаса сильно осложняет вашу работу?

- Я согласна, что было бы намного лучше, если бы лидер коалиционной партии был в правительстве. И я неоднократно приглашала Юри Ратаса в правительство. Как вы это и описываете. Я знаю, что Юри Ратаса интересуют проблемы окружающей среды, и смена министра окружающей среды фактически предоставила Юри Ратасу прекрасную возможность снова прийти в правительство. Но это его выбор. Видимо, вдали от правительства, у него больше свободы критиковать правительство, хотя мы обсуждаем с ним все решения. Но когда он сам не в правительстве, то он может на публике играть в игру - мол, "я бы поступил иначе, будь я в правительстве".

Не знаю, насколько это разумно или конструктивно, но это выбор исключительно Юри Ратаса. Я думаю, было бы хорошо, если бы мы могли сотрудничать в правительстве, и он пришел бы в правительство, но окончательный выбор за ним, и он сделал этот выбор. И еще я хотела бы сказать о смене министра. В этом отношении мы очень хорошо выстояли в правительстве, если взять два предыдущих правительства, где министры сменялись намного быстрее, то у нас смена произошла только спустя несколько месяцев.

- Если подвести итоги уходящего года, то какую новость вы бы назвали самой позитивной, а какую - самой негативной в этом году?

- Во-первых, нет такого ощущения, что уже конец года и мы начинаем подводить итоги. Но так или иначе мы движемся в этом направлении. Что было самым позитивным? Я бы назвала наши усилия в третьей волне по сохранению общества открытым. Всё-таки всё было открыто. Хорошо, что дети смогли ходить в школу, были открыты театры и рестораны. Я думаю, это было положительно.

Говоря о негативных моментах, то я бы отметила напряженную ситуацию с безопасностью, которая сложилась ближе к концу года, а фактически длилась в течение всего года. Если мы посмотрим, что происходит в Белоруссии, что происходит вокруг Украины, то это, конечно, вовсе не положительный момент, а совсем наоборот.

- Создается впечатление, что последняя беседа Байдена и Путина заставила не на шутку встревожиться лидеров некоторых стран, в том числе вас. Почему?

- Эта беседа дала информацию о том, что Россия ставит условия - кого принимать в НАТО, кого не принимать, и что Россия ставит условия, как НАТО должно защищать свою территорию. Как НАТО защищает свою территорию - это вопрос исключительно для членов НАТО. Точно так же - кого принимать, а кого не принимать в члены НАТО. Мне кажется, что Путин, сосредоточив свои силы вокруг Украины, создал ситуацию, проблему, и сам же предложил ее решение. Мы не должны попасться в эту ловушку, поэтому мы и привлекли к ней внимание наших союзников. Порой мне кажется, что, вероятно, у нас нет в отношении России той наивности, как это может быть у некоторых на Западе.

- Многие эксперты, в том числе в эфире Радио 4, говорили, что, усиливая напряженность на границе с Украиной, Путин просто добивается внимания Запада…

- Именно так и выглядит - накаляет напряжение, и, может быть, именно в этом и заключается суть тактики Путина — все с ним разговаривают и всё сосредоточено вокруг него.

Я понимаю добрую волю союзников, стремящихся снизить напряженность. Но здесь нужно смотреть, чтобы к дискуссии были привлечены те союзники, которых касаются такие обсуждения. Алар Карис вместе с главами других восточноевропейских государств участвовал в телефонной беседе с Байденом, где был предоставлен обзор телефонного разговора между Байденом и Путиным. То есть нас стараются держать в курсе. Отрадно, что с нами делятся этой информацией. Мне также кажется, что нас действительно слушают.

Я сама дважды встречалась с президентом Байденом. В последний раз это была встреча один на один на климатической конференции в Глазго. На всех этих встречах мы поднимали вопрос наших проблем в сфере безопасности, чтобы союзники были в курсе, в чем заключаются проблемы с нашей точки зрения, и я уверена, что нас слышат.

- Кого бы вы назвали главным героем уходящего года, а кого бы удостоили непочетного титула антигероя?

- Я думаю, что герои этого года, если смотреть на весь год, это медсестры, врачи, учителя, - все те, кому пришлось бороться с коронавирусным кризисом. Уверена, именно они герои этого года.

Да, это не один конкретный человек, их много, и мы благодарны им за то, что они делают работу. Отрадно, что это вызвало интерес у людей к профессии медсестры. У нас появилось много желающих учиться на медсестер, мы увеличили заказ на обучение, чтобы люди могли учиться на медсестер, и это очень положительный момент.

Второй вопрос - кто или что является антигероем. Если символически подходить к этому вопросу, то я думаю, что самым негативным и эдаким антигероем было повышение цен, которое очень сильно ударило по нам в конце года. Не знаю, можно ли называть это явление антигероем, но я бы назвала именно этот момент.

- Но тогда надо найти виноватого. А кто виноват?

- Это хороший вопрос. Экономика ведь росла, то есть к этому причастны все секторы, у которых дела шли хорошо, целые цепочки поставок, которые обусловили инфляцию - нельзя просто показать пальцем на кого-то, что именно он виноват. Это же невозможно. Хотя и хотелось бы - тогда можно было бы сказать: "А ну переделай, и всё будет хорошо".