В летнее затишье ситуацию немного оживили переговоры о создании новой правительственной коалиции. На первый взгляд, все было несколько сонно, по крайней мере, в прессу во время переговоров просачивалось мало информации о содержании нового коалиционного договора. Тем не менее, кое-что там все-таки было. Например, была достигнута договоренность о переходе на эстоноязычное образование с 2025 (?) года. Об этом сразу захотелось узнать поподробнее.

Само по себе все это целеполагание с точки зрения формулировки абсурдно. В Эстонской Республике уже действует обучение на эстонском языке, т.к. эстонский язык является государственным языком. В Законе об образовании давно записано, что "на территории Эстонии государство и местное самоуправление гарантируют возможность получения образования на эстонском языке в публичных образовательных учреждениях и университетах на всех уровнях образования" и "Эстонская Республика гарантирует преподавание эстонского языка во всех иноязычных публичных образовательных учреждениях и учебных группах".

Таким образом, говоря о переходе на эстоноязычное обучение, следовало бы добавить два важных слова: "в иноязычных школах". Эта уточнение, как правило, не используется. Почему? Из желания выражаться короче и удобнее, или потому, что реализуется идея т.н. единой эстонской школы? Это решение, предложенное для реформы нашего образования несколько лет назад в форме внешне академического исследования (или заказной работы, которая должна была показать заранее предусмотренный результат?), означает следующее: всех детей в одну школу, независимо от их родного языка. Иными словами, единая эстонская школа означает смешанные эстонско-русские школы, но изучению языка это никак не будет способствовать.

До сих пор остается без ответа вопрос, как представить себе переход на эстоноязычное образование, например, в Маарду или Силламяэ, где эстонский язык является родным только для маленького процента учащихся? Неужели кто-то всерьез думает, что дети в такой среде будут разговаривать друг с другом на эстонском языке во время перемен и усваивать учебные предметы одинаково хорошо с эстоноязычными детьми? И какой язык в таком случае будут усваивать эстоноязычные дети? Нужно очень сильно принимать желаемое за действительное, чтобы представить себе переход на эстоноязычное образование по такой модели. Для того, чтобы эстонцы могли углубленно изучать свой родной язык, а дети с другим родным языком - изучать эстонский, очевидно необходимо использовать разные учебные материалы и методики. О чем тут вообще говорить!

Заблуждением является и мнение, что любой человек с улицы подходит для того, чтобы в одночасье стать учителем - в условиях хронической нехватки учителей такой ход мысли стали представлять как нечто инновационное. В 1998 году был принят порядок получения статуса учителя государственного языка, который предусматривает достаточно высокие требования к учителю государственного языка. Например, филологическая (эстонский язык) и педагогическая подготовка, владение методиками преподавания второго языка, не менее трех лет опыта преподавания эстонского языка неэстонцам и т.д.

Есть ли у нас на самом деле учителя, соответствующие этим требованиям, и сколько их найдется? Особенно с учетом того обстоятельства, что немало учителей, слыша о все новых утопических требованиях, которые возлагаются на их плечи, уже решили с осени отказаться от этой работы. Так что да, мне бы очень хотелось знать, что именно подразумевается в коалиционном договоре, когда в нем говорят о переходе на эстоноязычное образование.

С другой стороны, выражение "переход на эстоноязычное образование" само по себе очень красноречиво. Например, этим могли бы загореться наши университеты, которые до сих пор в первую очередь занимались переходом на англоязычное образование. Я прямо-таки несколько раз перечитала эту фразу из недавно опубликованной статьи проректора Тартуского университета Ауне Валк: "Конечно, мы бережем эстонский язык, это кажется настолько само собой разумеющимся, но как, насколько и за счет чего?"

Неужели такие мысли публикует проректор по учебной работе высшего учебного заведения, носящего титул национального университета Эстонии? Возможно, образовательные решения в Эстонской Республике не должны приниматься людьми, для которых эстонский язык является чем-то, существующим за счет чего-то другого - и, вероятно, более ценного? На мой взгляд, такой образ мышления скандальный, и университетам следует посмотреть в зеркало наряду со своими непрекращающимися денежными проблемами. Перефразируя Валк: конечно, мы ценим университеты, ведь они само собой разумеющиеся, но как и насколько мы должны поддерживать университет, который является англоязычным, обучает иностранцев, готовит рабочую силу для остального мира и делает Эстонию все более англоязычной?

Помимо университетов, переходом на эстонский язык могли бы заняться на практике и все наши крупные города. Практическая жизнь показывает, что городское пространство кишит иноязычной рекламой и информацией, в кафе и ресторанах часто невозможно сделать заказ на эстонском языке, и в последнее время в обычных магазинах все реже встречаются работники, свободно владеющие государственным языком.

Взгляд обращается к нашему расширенному Институту эстонского языка, но и там мы видим, что вместо того, чтобы сохранять и культивировать государственный язык, он сосредоточил свою благородную энергию на отмене Орфографического словаря эстонского языка...

Переход на т.н. эстоноязычное образование должен идти параллельно с переходом к эстоноязычному обществу. Наша проблема гораздо шире.