30 января по всей Эстонии впервые отметят День эстонской литературы, который с этого года является государственной знаменательной датой и днем вывешивания флага. И кажется, что желание отметить этот день искреннее, многие мероприятия и идеи возникли сами собой, задор есть.

Я задумалась, как объяснить эту спонтанность и – осмелюсь сказать, страсть – с культурно-психологической точки зрения, и мне в голову пришла простая мысль: эстонская литература – это дом нашего языка в самом прекрасном и разнообразном виде. И забота об эстонском языке подсознательно есть в душе нашего народа, ведь мы знаем о вымирании языков в мире. Поэтому малые народы более чувствительны к своему языку, чем носители крупных языков.

Возможно, именно это ощущение, что в эстонской литературе скрыты не только важные для нас истории, но и благодаря использованным словам всё наше существование, как историческое, так и настоящее, заставило отнестись к Дню эстонской литературы как к своеобразному манифесту существованию самих себя. Или, по крайней мере, речь идет о желании удержать что-то свое в этом многогранном и опасном мире. И сохранить его.

Именно поэтому меня поразил тот факт, что предложение об ужесточении Закона о языке, позволяющее лучше закрепить позиции государственного языка в общественных местах, не получило единодушной поддержки правящих партий.

Обоснования были слабоватыми: якобы нет учителей эстонского языка. Здесь хотелось бы напомнить старую пословицу о том, что за деньги можно купить все. Учителя найдутся, если преподавание эстонского языка станет прибыльным занятием.

Если работодатель и работник поставлены перед фактом, что эстонским языком нужно овладеть в течение определенного времени, иначе двери учреждения закроются, то нет сомнения, что возможности найдутся. Если учреждение получит предупреждение о необходимости устранить нарушения Закона о языке или штраф заставит свернуть деятельность, то наверняка найдется способ навести порядок в вывесках своих кафе и магазинов и только в иноязычных меню, в рекламах, в которых эстонский язык спрятан в тени других языков, не говоря уже об инструкциях по использованию товаров и так далее.

И нынешняя ситуация, когда в объявлениях о приеме на работу указано, что знание русского и английского языков обязательно, а знание эстонского нет, стала бы немыслимой.

Государство должно четко показать, что оно серьезно относится к государственному языку и Закону о языке. Если на правительственном уровне пытаются найти жалкие оправдания, почему в Эстонии нельзя требовать знания государственного языка, то почему граждане должны серьезно относиться к любому другому закону? Или к государству в целом?

Вспоминается Советский Союз с обилием всевозможных инструкций и директив, в отношении которых граждане становились все более глухими, а в результате перестали воспринимать систему всерьез. В том числе представителей государства. Зачем думать своей головой или хотеть чего-то самому. Директивы ведь так или иначе поступали из Москвы, как сейчас большинство директив приходит из Брюсселя.

Но эффективное функционирование государственного языка является абсолютным условием для нашего выживания как малого народа и государства в этой глобальной деревне. Потому что наш язык – со словами, возраст которых насчитывает тысячи лет и даже больше – заключает в себе всю нашу культурную память и мироощущение.

Поэтому хотелось бы обратить внимание на еще одно несоответствие. У нас любят приравнивать владение языком к интеграции во все культурное пространство. Но невозможно мгновенно интегрироваться в какую-либо культуру, изучая только язык. Общая историческая реальность, которая хранится в выражениях, образах, текстах и коллективном подсознании народа – это то, что нельзя приобрести при помощи обучения, купить или получить в подарок. Это может сформироваться только само по себе в течение длительного периода.

Поэтому в случае языка следует различать как минимум два уровня: первый – уровень государственного языка, владение которым должно быть неизбежным для жизни в Эстонии. Это также элементарный знак уважения к стране и культуре, в которой человек поселился. Но это не означает одновременную интеграцию. Мы хорошо видели это в связи с войной на Украине, когда некоторые неэстонцы, свободно говорящие по-эстонски, не стремятся занять позицию, которую эстонцы считают само собой разумеющейся.

Определенные процессы требуют времени, хотя в технологизированном мире возникла иллюзия, что в наше время все происходит быстро. Но сломанные кости срастаются так же долго, как и раньше. Чтобы врасти в культуру, стать ее частью, также нужно время, ускорения не существует.

Поэтому мне кажется ошибочным говорить об эстонском языке как о главном инструменте интеграции. Прежде всего, эстонский язык должен однозначно и без исключений быть действительным государственным языком для всех, кто здесь находится, за исключением, конечно, туристов и других временных посетителей. Можно уметь говорить на иностранных языка для собственного развлечения или работы, но в Эстонии в качестве языка общения во всех общественных и деловых ситуациях должен беспрекословно использоваться эстонский язык.

Правительству или партиям, которые этого не понимают этого, в дальнейшем потребуется поставить себе цель интегрироваться с собственным народом.