В программах Партии реформ и "Эстонии 200" сказано, что они хотят сократить государственное финансирование политических партий, считая неэтичным, что расходы на предвыборные кампанию и маркетинг идут из государственного бюджета. Впредь избирательные кампании должны финансироваться исключительно за счет пожертвований и членских взносов.

На первый взгляд, это кажется благородным, и многие избиратели, вероятно, поаплодировали бы. Но давайте задумаемся: как мы знаем, избирательные кампании являются самой большой статьей расходов в бюджетах партий, а членские взносы составляют лишь несколько процентов их доходов, так что это привело бы к тому, что партии стали бы чрезмерно зависимы от пожертвований предпринимателей.

Государственное финансирование может иметь ряд недостатков, но у него есть два неоспоримых преимущества. Во-первых, система прозрачна и легко контролируема, поскольку мы знаем, откуда поступают деньги, а наши надзорные органы имеют достаточно возможностей для контроля над использованием средств.

Во-вторых, пожертвования только от частного сектора создадут очень большое неравенство между партиями, так как преимущество будет на стороне партий, находящихся у власти, и тех, у кого есть постоянные спонсоры.

Латвия была последней (подчеркиваю: последней) страной Европейского союза, которая в 2012 году ввела систему государственного финансирования партий. До этого политические партии Латвии финансировались богатыми бизнесменами, то есть олигархами. Я не понимаю, почему Партия реформ и "Эстония 200" хотят вернуться к системе, от которой латыши отказались десять лет назад. Откуда берется уверенность в том, что партии не будут зависеть от трех-четырех крупных предпринимателей, ожидающих ответных услуг за свое спонсорство?

Они убеждены, что Комиссия по надзору за финансированием партий достаточно могущественная, чтобы успешно справиться с контролем над пожертвованиями? В последнее время предприниматели все более осторожно относятся к публичным пожертвованиям, не желая привлекать к себе слишком много внимания СМИ.

Поэтому непонятно, зачем рушить работающую систему и возвращаться к худшей практике Восточной Европы, от которой отказалась даже Латвия, до сих пор считавшаяся плохим примером коррупции?

Социал-демократы также желают внедрить у нас латвийские практики. Их план состоит в том, чтобы сократить число членов, необходимых для регистрации партии, с 500 до 300. В Латвии соответствующий порог составляет 200 человек. Это одна из причин, почему в Латвии одна из самых нестабильных партийных систем в Европе: каждый избирательный цикл в парламент проходят две или три совершенно новых партии.

Я не понимаю, какую проблему пытаются решить соцдемы? Если в обществе действительно есть большой спрос на новые партии, то опыт "Эстонии 200", "Правых" и Свободной партии подтверждает, что требование о 500 членах не был значительным препятствием для создания партии. Я бы не стал так легкомысленно относиться к регулированию, которое заставляет политиков создавать более устойчивые в организационном плане партии, вместо слабых проектных партий, которые, кстати, стали бичом латвийской политики из-за слишком мягких правил.

EKRE и Центристская партия хотят больше прямой демократии в Эстонии, обещая проводить больше референдумов и узаконить народную инициативу, предоставив 25 000 граждан право инициировать проект.

Наш сосед Латвия в период с 1991 по 2012 год провела целых девять референдумов, то есть по референдуму каждые два-три года. В Латвии было относительно легко назначить референдум, если собиралось необходимое число подписей. При этом порог был пропорционально выше, чем запланированные у нас 25 000. Энтузиазм латышей улетучился и закон поменяли, когда в 2012 году был проведен раскалывающий общество референдум о "русском языке как втором государственном".

Можем ли мы в Эстонии быть уверены, что не удастся собрать 25 000 подписей за аналогичные инициативы, например, "сделать православное Рождество государственным праздником", "отменить реформу образования", "нулевой вариант гражданства для всех, кто живет здесь с 1991 года"? Даже если эти инициативы не заканчиваются референдумами, они раскалывают общество.

Латыши увидели, какую хорошую возможность они дают России в плане оказания влияния одним лишь созывом референдумов. Даже если прямая демократия имеет свои достоинства, возможно, нам в Эстонии стоит задуматься о латвийском опыте, особенно в нынешней нестабильной ситуации с безопасностью.

Поэтому непонятно, почему эстонские партии хотят перенять худшие и наиболее неудачные практики наших южных соседей. Возможно, этот энтузиазм угаснет, когда выборы закончатся и придется снова заняться управлением страной на деле, а не на словах.