Александр Семёнов - главный ветеринарный врач Таллиннского зоопарка и анестезиолог. От его действий зависит, уснет ли животное и не проснется ли раньше времени, да и проснется ли вообще. Как ни странно, от анестезиолога требуется еще и умение метко стрелять.

"Дротик не летит по прямой линии - это не пуля, дротик летит по параболе. И поэтому все это нужно рассчитывать, - рассказывает Семенов. - Осмелюсь сказать, что я, наверное, стрелял больше раз в жизни, чем завтракал. Поэтому, думаю, мне уже тренироваться не надо".

Иногда выполнять свои профессиональные обязанности Александру приходится вдали от операционной - например, в лесу или на городских улицах.

"У нас был момент несколько лет назад, когда в Таллинн пришли три медведя. И тогда мы тоже, используя эти инъекторы, выжидали, когда сможем подойти к ним на достаточную дистанцию, чтобы выстрелить", - вспоминает Александр.

Семенов говорит, что в общении с дикими зверями есть такое понятие как точка невозврата - это минимальная дистанция между человеком и животным, комфортная для обоих: после ее пересечения животное либо атакует, либо убегает.

"Я всегда предупреждаю людей: если я говорю "беги", значит, нужно не хватать оборудование, а просто бежать. Есть животные, о которых я всегда говорю, что у них отсутствует чувство юмора", - говорит ветврач. Из обитателей Таллиннского зоопарка к этой категории он относит в первую очередь леопардов.

"Если леопард резко просыпается во время анестезии, конечно, это будет проблемой для всех, кто находится в помещении", - признает Семенов.

Из братьев наших меньших самую серьезную травму Александру нанес носорог. "Нужно было поставить через рот трубку, чтобы носорог дышал. В этот момент он закрыл рот, и рука осталась между челюстями", - показывает шрам врач, добавляя, что это пустяк по сравнению с тем, на что способно это животное.

Александр говорит, что носороги чрезвычайно опасны и могут растоптать любого, кто имел неосторожность оказаться поблизости.

Сам Александр свою первую практику в условиях дикой природы получал в Южно-Африканской Республике. На последних курсах университета он выбрал специализацию на диких экзотических животных, которые его всегда интересовали. Дальше судьба его свела с человеком, который работал в ЮАР и пригласил Александра в эту страну.

"Как только я вернулся в Таллинн, меня стало тянуть в Африку. Сейчас я уже 14 лет постоянно мотаюсь между Эстонией и Южной Африкой", - говорит он.

Впрочем, чтобы оперировать в зоопарке львов, тигров или слонов, вовсе не обязательно сначала изучать их в естественной среде обитания. "Если бы к этому мы так строго относились, наверное, у нас не было бы ветеринаров в зоопарках вообще. Потому что на самом единицы людей работают с дикими животными", - отмечает Семенов.

У каждого вида животных есть свои особенности, и задача главврача скорее не в том, чтобы знать их до мелочей, а в том, чтобы найти специалистов по каждому виду и скоординировать их работу. Так, например, стоматологическую процедуру леопарду проводил специально приглашенный ветеринар из Бельгии. И это не единичный случай.

"Когда мы проводили обследование шимпанзе, на помощь пришли человеческие врачи, потому что шимпанзе все-таки родственник человека; бригады визуальной диагностики, которые проводили обследование брюшной полости. У нас был кардиолог, у нас была команда интенсивной терапии", - рассказывает ветеринар.

Одна из последних масштабных процедур в зоопарке проводилась опять-таки с леопардом. У самки по имени Муси были симптомы, которые говорили о возможном воспалении. Ультразвук результатов не дал, пришлось пригласить специалиста по эндоскопии.

"К сожалению, проба показала злокачественные новообразования. Сейчас леопард находится на поддерживающим лечении. Но мы теперь точно знаем, что если ситуация ухудшится, то мы не будем мучить животное", - отмечает ветеринар.

Александр поясняет, что если в случае с онкологическим диагнозом у человека можно прибегнуть, к примеру, к ежедневной химиотерапии, которая будет смягчать симптомы, в случае с леопардом ему пришлось бы постоянно делать анестезию, а это негуманно. С одной стороны, на гибель каждого обитателя зоопарка общественность реагирует остро. С другой - многие аспекты понятны только специалистам.

"Если мы говорим о том, что карликовые бегемоты в природе живут от 15 до 20 лет, а в зоопарке наш прожил почти до сорока - в два раза превысил свою продолжительность жизни. Ваша эмоция как посетителя зоопарка - здорово! Значит, у него хорошие условия. Но после гибели этого животного я сделал ему компьютерную томографию и увидел, насколько разрушены суставы", - приводит пример Семенов.

Помимо работы в зоопарке Александр оказывает ветеринарные услуги и экзотическим животным, которых содержат у себя частные владельцы. Их в нашей стране гораздо больше, чем мы себе представляем - ежегодно в Эстонию ввозятся десятки тысяч экзотических представителей фауны со всего света, говорит Александр.

Сам Александр не одобряет содержание диких зверей дома, особенно в квартирах. В определенных случаях это еще и запрещено законодательством. Александру, например, приходилось принимать участие в конфискациях лесных птиц.

"В Эстонии случалось лечить крокодила, сервала, самые разные виды змей, ящериц", - приводит он примеры.

"Раньше, если вы заводили экзотическое животное, у вас действительно должен был быть под рукой телефон того единственного ветеринара, который может помочь, но сегодня ситуация с медициной экзотических животных в Эстонии гораздо лучше, чем 10 лет назад", - признает герой "Инсайта".