Инцидент в отделении экстренной медицины PERH, когда врач заявил, что будет обслуживать пациента только на эстонском языке, недавно взбудоражил общественность, но точную подоплеку ситуации, скорее всего, выяснить не удастся. Однако давно пора посмотреть правде в глаза и признать, что языковой барьер между врачами и пациентами растет.

"Эта проблема действительно усугубилась в последние годы. По всей видимости, это связано с ростом иммиграции. Я также заметила, что она проявилась с прибытием украинских военных беженцев", – рассказала руководитель EMO Северо-Эстонской региональной больницы Марит Мярк в интервью выходящей на канале ETV передаче "AK. Nädal".

По словам Мярк, медицинские работники старшего поколения, как правило, лучше владеют русским языком и испытывают больше трудностей с английским, а у молодых наоборот: английский дается легче, а русский –сложнее.

Гендиректор Языкового департамента Ильмар Томуск отметил, что даже в руководстве по этике Всемирной ассоциации врачей говорится, что основные проблемы между врачами и пациентами носят либо культурный, либо языковой характер. Эту проблему необходимо решить, поскольку согласно Конституции каждый человек имеет право на охрану здоровья.

"Это означает каждого человека, а не граждан или жителей Эстонии. Несчастье может случиться с любым приехавшим в Эстонию иностранцем, и он тоже должен получить помощь", – сказал Томуск.

"В Эстонии государственным языком является эстонский. Это значит, что на приеме у врача можно требовать общения на эстонском, но нельзя требовать общения на других языках. Конечно, если к врачу приходит человек, который не говорит по-эстонски, но врач и медсестры могут общаться с ним на другом языке, то, разумеется, этому человеку будет оказана помощь", – пояснила канцлер права Юлле Мадизе.

Знание иностранного языка на разговорном уровне не означает, что медицинская помощь будет качественной и основательной. По словам члена правления Союза младших врачей Йоханны Рыйгас, преодоление языкового барьера не может быть возложено только на врачей.

"Люди пытаются справляться. Они прибегают к помощи коллег, соседей по палате, но тут получается, что человек использует свое личное время в ущерб своей работе для выполнения работы другого коллеги, а когда помогает сосед по палате, то нарушается конфиденциальность", – констатировала Рыйгас, добавив, что при оказании неотложной помощи всегда можно найти какое-то быстрое решение, но основная проблема – в плановой помощи. Больницы не могут предоставлять переводчиков.

"У больниц сегодня нет таких возможностей и ресурсов, к тому же это не финансируется Кассой здоровья. Мы можем рекомендовать пациентам брать с собой сопровождающего, который сможет общаться с персоналом на понятном им обоим языке", – сказала Мярк.

"Мы не можем обязать врача знать язык пациента. В то же время мы не можем обязать пациента владеть государственным языком. Вот почему необходим посредник. Во многих странах это решается таким образом, что в крупных медицинских учреждениях это координируется государством, и существует сеть переводчиков", – сообщил Томуск.

Возможно также создание цифровых решений. Обычные переводческие приложения уже используются в определенных ситуациях, но могут возникать ошибки, снижающие качество лечения. Необходима переводческая программа, разработанная специально для сферы медицины, как например Care to Translate в Швеции.

"В региональной больнице мы планируем внедрить некоторые цифровые решения при оказании неотложной помощи", – рассказала Мярк.

"Мы уже десять лет говорим о том, что вот-вот появятся приложения – например, водитель такси и пассажир смогут общаться друг с другом, водитель автобуса и пассажир смогут общаться друг с другом, продавец и клиент смогут общаться друг с другом. Если говорить о пациенте в отделении неотложной помощи, то насколько хорошо он сможет использовать приложение, сказать что-то, ввести данные? Это отдельная тема", – отметил Томуск.

Кроме того, вопрос в том, насколько люди готовы вообще предпринимать какие-то дополнительные шаги, если до сих пор можно было справляться иначе? В общественных местах все еще довольно много иностранного языка. Например, в аудиорекламе в торговых центрах часто используется русский язык.

"Есть области, где преобладает информация на русском языке, и это может создать ожидание, что если можно справляться на русском языке тут, то почему надо использовать эстонский в других местах. Это, возможно, снижает мотивацию к изучению эстонского языка", – добавил Томуск.

По его словам, информация на иностранном языке оправдана, когда она касается здоровья или безопасности, но добавление к эстоноязычному тексту перевода на иностранный язык во всех сферах жизни не требуется.