По словам наших чиновников, в среднем все получилось неплохо и местами даже лучше ожидаемого. И я, пожалуй, даже могу с этим согласиться, хотя само выражение "в среднем" мне не очень нравится. Это как в анекдоте, если у тебя есть два миллиона, а у меня – ни одного, то в среднем мы оба миллионеры.

Как журналист, который много занимается именно школьной тематикой, могу сказать следующее. Лучше всего справились те школы, в которых уже ранее был опыт языкового погружения. У этих школ были и свои наработанные методики, и педагоги с соответствующей языковой категорией. Неплохо справились и первые классы в целом. Это тоже понятно, у этих детей не было опыта обучения на родном языке, да и вообще первый класс – это все же еще не совсем про учебу, а скорее про адаптацию и социализацию. 

Теперь немного о тонких местах. Предсказуемо, это четвертые классы, дети с особыми образовательными потребностями, нехватка педагогов и методических материалов. Все эти вопросы нуждаются в срочном решении. От них нельзя отмахиваться или закрывать на них глаза.

Остановлюсь на четвертых классах. Уровень владения эстонским у учеников четвертых классов школ перехода оставляет желать лучшего. До недавних пор по государственной программе у этих детей было всего два академических часа эстонского в неделю. Почему и как, спустя 30 с лишним лет нашей независимости, это было возможно, я не знаю. При этом  программа четвертого класса значительно сложнее, чем у тех же первоклашек. Природоведение на эстонском стало одним из самых тяжелых испытаний. Дети не знают многих понятий и терминов и на родном языке, что говорить про иностранный. А эстонский для них – именно иностранный язык. Очень нужны новые учебные материалы, чтобы школы могли их использовать как подспорье. Понятно, что каждый учитель готовится к уроку самостоятельно, но какая-то рекомендованная, одобренная, а главное подходящая этим детям база должна быть. И я очень надеюсь, что в ближайшее время она появится.

Исходя из вышесказанного, нужно ли сомневаться в том, что первый год обучения на эстонском для четвероклассников в школах перехода был посвящен скорее изучению языка, а не получению знаний по предметам. И это правильно. Однако ведь никто не отменял и государственную программу, которая предполагает наличие определенных результатов к концу каждой школьной ступени. А это означает, что если нынешние четвероклашки посвятили этот год изучению эстонского и даже, допустим, в этом преуспели, то дальше им придется работать в удвоенном или даже утроенном темпе, чтобы добиться тех же знаний по предмету, что и у их эстоноязычных сверстников. Как сделать так, чтобы эти дети, которые входят в непростой переходный возраст, сохранили мотивацию и психическое здоровье? Этот вопрос тоже требует комплексного решения.

И вот как раз здесь не последнюю роль играют родители. Я считаю лицемерием иногда звучащие фразы, что, мол, родителям нечего волноваться и вовлекаться в учебный процесс – оставьте учебу школе. Этот год показал, что не только дети, но и школа как таковая нуждаются в поддержке родителей. И поддержка эта не только моральная. Родителям волей-неволей необходимо участвовать в учебном процессе: поощрять, мотивировать и помогать. Потому что, если язык звучит только в школе, хоть и целый день, на его изучение пойдет очень много времени. И чем дальше будет идти учебный процесс, тем больше будет разрыв в знаниях. Подчеркну, что я сейчас говорю именно о школах перехода, где языковая среда носит признаки некоторой искусственности. 

По моим ощущениям, школы перехода в этом году действительно прилагали усилия, чтобы этот самый переход осуществить. Кому-то удалось это лучше, а кому-то хуже. Теперь главное, чтобы школам хватило сил и ресурсов идти дальше, чиновникам – гибкости и реальной вовлеченности, а родителям понимания и терпения. В противном случае нас ожидают потемкинские деревни и фасадное благополучие. Чего совсем не хотелось бы.