Недавно обновленная в результате исключения социал-демократов из правительства коалиция определилась со своими целями. В конце мая Партия реформ и Eesti 200 представили свой во многих отношениях примечательный коалиционный договор. Начиная с того, что окончательная версия договора была заключена уже после начала работы коалиции, и заканчивая его объемом и процессом составления.

По сути, этот документ во многом напоминает предвыборную программу. Это очень длинный перечень весьма специфических, но зачастую обобщенно сформулированных целей и действий. Тогда почему бы не проанализировать его так же, как предвыборную программу?

Одна из специфических тем, которая бросается в глаза в коалиционном договоре – это акцент на автоматизированных механизмах принятия решений и искусственном интеллекте. Ни в государственном управлении, ни в его изучении избежать искусственного интеллекта и машинного обучения в будущем не удастся. Уже сейчас он может быть полезен, например, для анализа политического содержания одного документа – того же коалиционного договора.

Наиболее известная и широко используемая в политологии база данных предвыборных программ включает почти 1400 партий и более 5000 программ. Содержащиеся в ней более трех миллионов конкретных политических утверждений классифицированы учеными по 56 политическим категориям. Это результат десятилетий работы сотен ученых.

В эпоху искусственного интеллекта была проведена работа в том числе над тем, чтобы научить систему (модель под названием xlm-roberta-large) на основе уже классифицированных данных предвыборных программ разбивать тексты по этим политическим категориям.

Результатом стала модель классификации политических тем под названием manifestoberta, которая способна, в том числе на эстонском языке, определить, к какой из 56 политических категорий относится любое политическое утверждение. Делает она это, конечно, не абсолютно точно, но достаточно хорошо, чтобы быть полезной в аналитике. Особенно для получения общего представления.

Что же эта модель может сказать нам о новом коалиционном договоре?

Прежде чем пропускать все утверждения договора через модель, текст следует немного очистить. Например, исключить упоминания сроков выполнения задач. Если удалить из текста все предложения короче 35 символов, получим готовый материал для анализа – примерно 800 предложений с различными политическими целями и позициями.

Какие политические области выделяются в договоре, и как он может быть расположен, скажем, на шкале лево–право?

Начнем с самого общего. В схеме кодирования упомянутой базы данных предвыборных программ 13 политических областей определены как правые и 13 – как левые. Разница между долями этих двух групп используется как основной индикатор для определения положения партий на шкале лево–право.

Как выглядит в этом контексте новый коалиционный договор? Примерно 32% договора – это политические позиции, которые можно назвать правыми, и 29% – позиции, которые можно назвать левыми. Более половины договора относится к областям, попадающим на шкалу лево–право, и они весьма сбалансированы. Следовательно, нельзя утверждать, что речь идет о договоре явно правого или левого толка. Скорее, это смесь так называемых левых и правых политик.

Что конкретно входит в эти полюса? На правом полюсе выделяются три области.

Наиболее часто встречающаяся категория – это положительное упоминание Сил обороны. Это вообще вторая по частоте политическая тема в этом договоре, ее доля составляет 11,7%.

Вторая наиболее часто встречающаяся категория – акцент на обеспечении внутреннего порядка (7,5%). Третья – поддержка бизнеса государством (6,5%). Таким образом, в понимании авторов коалиционного договора правое мировоззрение определяется прежде всего темами внутренней и внешней безопасности. Является ли безопасность – особенно внешняя – по сути правой темой, особенно в эстонском контексте? Это, конечно, отдельный вопрос. Но мы исходим из методики анализа баз данных предвыборных программ.

Что же представляет собой левый полюс договора? Здесь наиболее встречающаяся категория – расширение и развитие сферы образования за счет государства. Это вообще самая часто упоминаемая тема в коалиционном договоре – 12,7%.

Вторая доминирующая политическая категория на левом полюсе – расширение государства благополучия, она охватывает более 10% коалиционного договора. Другие левые политики, в том числе касающиеся экономики или предпринимательства, по классификационной модели в правительственном договоре не фигурируют.

Итак, что могут сказать нам система и искусственный интеллект о коалиционном договоре на самом общем уровне?

Наверное, самое важное – это то, что речь идет о четкой государственно-центричной программе. Независимо от идеологической направленности, а также даже если мы абстрагируемся от спорной лево–право классификации, договор подчеркивает роль государства и его значимость в самых разных сферах, будь то обеспечение безопасности, предложение услуг в сфере образования и благополучия или поддержка предпринимательства.

Кроме того, часто упоминаются развитие технологий и инфраструктуры (11,4%) – тема, не относящаяся напрямую ни к левым, ни к правым политикам. Также политики, касающиеся эффективности управления (7,4%). А вот роль и ответственность свободных граждан и принцип ограниченного государства в договоре согласно модели вообще не представлены. А экономика упоминается главным образом в связи с рукой помощи государства, а не невидимой рукой свободного рынка.

Именно поэтому можно сказать, что это государственно-центричный коалиционный договор. И на этом фоне неудивительно, что даже во времена, так сказать, сокращений, расходы скорее растут, чем снижаются, а управленческий аппарат испытывает трудности со своим собственным сокращением. Государство по-прежнему смотрит прежде всего на себя – и скорее благосклонно, нежели критично.