Об этом в интервью программе "Особый взгляд" на Радио 4 заявила премьер-министр Кая Каллас. В интервью затронули вопросы отмены ковид-сертификатов, дальнейшей работы реформистов и центристов в правительстве, обсудили тему Украины и безопасности, а также ответсвенности за то, что сотни пенсионеров Эстонии не получили пенсию вовремя.

- Начнем с коронавирусных ограничений. Правительство договорилось, что 17 февраля посмотрит на показатели заболеваемости и нагрузку на медицинскую систему и тогда решит, отменять ли ковид-сертификаты с 21 февраля. Почему вы, не дожидаясь указанной даты, уже на прошлой неделе заявили, что ничего отменено не будет?

- Мы хотели связать это с конкретными показателями. Показатель, на который мы сейчас обращаем внимание в первую очередь - это нагрузка на больницы. Поэтому мы договорились, что если cреднее количество поступающих в больницу больных с Covid-19 не будет превышать 25 в течение 10 суток, что будет означать разумную нагрузку, и эта нагрузка либо еще упадет, либо будет сохраняться на этом же уровне, тогда мы сможем дополнительно ослабить меры контроля.

Я всегда придерживалась мнения и говорила, что связывать это с конкретной датой неразумно, поскольку вирус об этой дате ничего не знает. Из двух коалиционных партнеров один был оптимистичен, министр здоровья был очень оптимистичен в том, что количество госпитализированных не увеличится. Я исходила из того, как этот вирус вел себя обычно. Сначала заболевали школьники, потом их родители, потом он переносится на более пожилых, а пожилые чаще попадают в больницу, т. е. нагрузка на больничную сеть повышается не сразу, и теперь этот момент настал.

На прошлой неделе в четверг было 39 новых госпитализированных из-за симптоматической формы Covid-19, я не говорю о тех, у которых есть вирус, но в больнице они по какой-то другой причине. Поэтому в установленный показатель за 10 дней мы никоим образом не впишемся. Это было бы возможно, если бы каждый день в больницы поступало меньше 20 человек, сейчас мы видим скорее рост. Таково реальное положение дел. За обещание конкретных дат должны отвечать те, кто эти ультиматумы выдвинул и предложил эти даты.

- Вы говорите, что нельзя ставить конкретные сроки. Но можно же обозначать некие даты и смотреть на тенденции?

- Да, мы так и делали. Количество попавших в больницу из-за Covid-19 за 10 дней должно быть в среднем меньше 25 в день. На самом деле этот уровень не слишком высок, это означает менее 300 пациентов в больницах.

Если посмотреть всю историю пандемии, то наш курс был очень четким - держать общество как можно более открытым. Мы не сохраняли ограничения ни на один день дольше, чем это было необходимо. Мы пытались не закрывать школы, чтобы дети могли ходить в школу, а родители на работу. У нас были открыты увеселительные учреждения, рестораны. Если сравнивать с другими странами, где было полностью все закрыто или были очень большие ограничения, то у нас такого не было. Действительно, как вы сказали, если эти критерии будут выполнены, на больницы не будет такой большой нагрузки, то мы сможем отказаться от контрольных мер, и мы обязательно это сделаем.

- Я знаю, что 4 февраля вы провели день в центре семейных врачей, где отвечали на звонки пациентов. Расскажите об этом.

- Да, я встречалась с семейными врачами, они рассказали, что у них очень большая нагрузка. Семейные врачи и семейные медсестры должны отвечать на телефонные звонки, выписывать направления на тестирование. Поскольку когда в пятницу перед встречей с тремя балтийскими премьер-министрами у меня было немного времени, то в 7:30 я поехала помогать в центр семейных врачей, отвечала на звонки и пыталась помогать людям. Действительно, телефон постоянно разрывался, и большинству людей нужны были направления на тест ПЦР.

Я очень признательна семейным врачам и семейным медсестрам, у которых очень долгие рабочие дни полные напряженной работы. Их телефон действительно никогда не умолкает, и люди, у которых какая-то другая проблема, могут не дозвониться. Это тот момент, где мы должны добиться облегчения ситуации. К счастью, кажется, что пик заражения может быть пройден, тогда нагрузка должна снизиться и для семейных медсестер и семейных врачей, а затем и для больниц.

- А люди знали, что им отвечает премьер-министр?

- Нет, я просто начинала вежливо: "Центр семейных врачей, доброе утро!". Дальше спрашивала, какие симптомы, высчитывала периоды самоизоляции. Смотрела, поскольку там видно, сколько раз человек вакцинирован. Отвечала на часть вопросов, поскольку правительство принимало по ним решения. Например, детей не нужно проверять ПЦР-тестом, и семейные врачи могут выдать справку о перенесенном Covid-19 без ПЦР-теста. Объясняла также, что, если вы хотите уехать за границу, то для этого по-прежнему важен тест ПЦР, но если вы не хотите делать лабораторный тест, то в принципе на том основании, что ваш экспресс-тест был положительным, есть все симптомы и все члены семьи болеют, уже можно делать выводы о диагнозе. Так же на самом деле делается с другими болезнями. Если вы позвоните и скажете, что у вас болит горло, то вам не всегда делают какие-то анализы, ангина у вас там или что-то другое.

- Вы упомянули про встречу со своими балтийскими коллегами. Премьер-министры Эстонии, Латвии и Литвы собирались встретиться 4 февраля, чтобы согласовать ослабление коронавирусных ограничений. Однако Литва, например, объявила об отмене ковид-сертификатов еще за два дня до этого. Что вы тогда собирались согласовывать?

- Мы договорились о том, что наши министры, ответственные за сферу здравоохранения, будут общаться, и мы попытаемся унифицировать эти ограничения. Но за столом переговоров стало понятно, что у нас очень разные ограничения. Например, в Литве не попасть в магазин без ковид-справки, т. е. вообще в магазин. У нас такого ограничения нет. В Латвии все дети должны носить маски в школе, у нас такого ограничения нет. В Латвии закрыты СПА и бассейны, опять же у нас таких ограничений нет. Наши шаги были намного мягче.

Идея была в том, что в дальнейшем можно было бы координировать усилия с учетом того, что этот вирус не различает национальностей, действует везде одинаково, но уровень вакцинации у нас разный, как и отношение к вакцинации. В Латвии, например, сделали вакцинацию обязательной для определенных сфер деятельности. То, что министры здравоохранения общаются между собой и в следующие волны коронавируса будут пытаться придерживаться одной линии, чтобы в странах Балтии были одинаковые правила, это было бы разумно. Сейчас в одночасье этого сделать нельзя, поскольку стартовые позиции были очень разными.

- Уже прозвучала в нашем разговоре фраза об ультиматумах коалиционных партнеров. Глядя со стороны, кажется, что центристы просто выкручивают вам руки, ведут себя с позиции силы. И принятое сейчас решение с 21 февраля все же не отменять ковид-сертификаты выглядит временным затишьем. Через пару дней они выйдут с новыми предложениями, а вы опять на них согласитесь.

- Я, наоборот, говорила о том, что мы связали это с критериями. Они с 7 февраля требовали, чтобы была дата. Я ответила, что, согласно рекомендациям научного совета и Департамента здоровья, устанавливать дату неразумно. И в конце концов был достигнут политический компромисс, что необходимо связать это с четкими условиями. Если они будут выполнены, то 21 февраля мы от сертификатов откажемся. Ясно, что выборы приближаются, и чем ближе выборы, тем больше будет желание выделиться и бороться за "звание лучшего наездника Лифляндии".

С точки зрения правительства нехорошо, что идут такие споры. Я хочу, чтобы мы принимали решения, спорили, и когда решения приняты, то вместе отстаивали это решение. Это ответственность правительства. Я отлично понимаю, что в нынешней ситуации, когда у нас до сих пор кризис здравоохранения, энергокризис и кризис безопасности, то быть в оппозиции намного удобнее, поэтому все ведут себя, как будто они в оппозиции, но на самом деле за государство нужно нести ответственность и в трудные времена и принимать тяжелые решения, которые не всегда популярны, но в длительной перспективе все же необходимы.

- Вы не думаете, что центристы ведут какие-то переговоры за вашей спиной? Такие спекуляции имеются. На прошлой неделе Юри Ратас съездил в Вильянди, где посидел в кафе с лидером Isamaa Хелиром-Валдором Сеэдером, что не обошли вниманием СМИ. Вы готовы оказаться в оппозиции?

- В политике ты каждый день должен быть готов к тому, что твоя работа на этой должности закончится, и тебе придется делать что-то другое. Я приведу пример: я бываю на Европейском совете, где заседают премьер-министры разных стран, и очень часто министры за этим столом меняются. Поскольку это такая работа: коалиции формируются, потом они распадаются, к этому в любом случае надо быть готовым. Я работаю для того, чтобы у Эстонии было действующее правительство.

- Вы доверяете своим коалиционным партнерам, верите, что они не ведут переговоров за вашей спиной?

- Они уверяли, что они этого не делают, но я действительно везде это слышала и видела фото в подтверждение того, что какая-то суета идет. Я неоднократно посещала фракцию Центристской партии. С одной стороны можно понять, почему они так себя ведут. Если посмотреть исследования, то сторонники Центристской партии не особо поддерживают это правительство. Но для меня в итоге вопрос заключается в том, сколько мы так будем продолжать: одна сторона хочет уйти, но не смеет принять решение. Сможем ли мы так сотрудничать, ведь нам предстоит вместе принять много сложных решений, правительство должно нести ответственность, когда ситуация в сфере безопасности вокруг нас становится все более напряженной, или мы не сможем сделать это вместе.

- У одной из парламентских партий, Социал-демократической, новое руководство. Вы уже общались с Лаури Ляэнеметсом после его избрания председателем соцдемов?

- С Лаури Ляэнеметсом у нас было очень хорошее сотрудничество, когда мы вместе заседали в конституционной комиссии, в оппозиции я тоже смогла его узнать поближе в плане работы, это трудолюбивый и очень способный человек. В то же время и Рийна Сиккут всегда была мне симпатична, и я всегда с ней очень хорошо ладила. Я не знала, за кого держать кулаки, если вообще председатель конкурирующей партии может держать за кого-то кулаки, но, конечно, с Лаури Ляэнеметсом я говорила после того, как его избрали председателем, и пожелала ему успеха. Вероятно, в будущем будут возможности снова поработать вместе.

- Один из первых комментариев Ляэнеметса после избрания сводился к тому, что в Эстонии последние 30 лет царит правое реформистское мировоззрение. То есть не очень-то оно ему нравится. Насколько много у вас общих тем?

- Атаковать нас очень популярно, всегда стоит атаковать более сильного, тогда и сам будешь казаться сильнее. Социал-демократы - в оппозиции. Понятно, что сейчас они придерживаются таких радикальных точек зрения. Но все же я думаю, что в политике нам удастся отлично сотрудничать с Лаури Ляэнеметсом, если будут необходимость и желание.

- Одной из самых обсуждаемых тем прошлой недели стали возможные ограничения или даже запреты вещания российских телеканалов. Ваше отношение к этому?

- Это очень сложный вопрос, потому что этих каналов очень много. Если закрыть какие-то каналы, то интернет никуда не денется. Мы ведь боремся с дезинформацией и видим дезинформацию на всех фронтах. Думаю, что люди в социальных сетях тоже достаточно активны. Позитивно то, что в последние годы выросла популярность эстонских русскоязычных каналов. В каком-то смысле именно из-за ситуации с Covid-19, потому что людям нужна была информация об Эстонии, они искали ее на эстонских русскоязычных каналах.

Несомненно положительно, что люди в плане новостей обращаются именно к эстонским телеканалам. По части запретов я всегда была скептична, каждый запретный плод становится еще слаще. Будет ли это работать до конца и разумно ли это? Конечно, вопрос о каналах стоит. Но разжигание ненависти - это вообще проблема, и я говорю не о русскоязычных, а в общем о разжигании ненависти, этого хватает и во многих эстонских социальных СМИ.

- А сами смотрите российские каналы?

- Нет, я вообще не успеваю смотреть телевизор, дни очень долгие и утомительные. В этом отношении я не сильно слежу за медиаканалами, за русскоязычными вообще не успеваю.

- На этой неделе пройдет Мюнхенская конференция по безопасности. В ней примут участие канцлер Германии Олаф Шольц, вице-президент США Камала Харрис, а также еще более 30 глав государств и правительств, включая вас. Российский президент Владимир Путин не приедет. Это плохо?

- Я не знаю, был ли он в числе приглашенных, сам он не захотел приезжать или его просто не позвали. Во всей этой картине мне кажется, что все ездят говорить с Путиным, так почему он должен приезжать к другим. Это та картинка, которая сейчас сформировалась. Мюнхенская конференция по безопасности - это ежегодное большое мероприятие. Туда со всего мира съезжается очень много людей, связанных с безопасностью, у меня самой там уже много выступлений и встреч. Почему Путина там не будет и помогло бы его присутствие? Я почему-то думаю, что не помогло бы.

- Вы интересную фразу обронили: не Путин едет куда-то, а к нему все ездят. То есть он на данный момент переиграл Запад?

- Опять же, я не знаю, приглашали ли его. Но какова картинка? Картинка следующая - Россия сосредоточила свои войска вокруг Украины и в Белоруссии, ситуация очень напряженная. Поэтому главы разных стран, конечно, хотят снизить это напряжение, поэтому они ведут диалог с Путиным. Положительно то, что НАТО, Европейский союз и все союзники по-отдельности придерживаются единой линии. Для Путина это может быть было неприятным сюрпризом, что все, кто по одному приезжают к нему, говорят об одном и том же также за закрытыми дверями.

На прошлой неделе я встретилась также с канцлером Германии Олафом Шольцем в Берлине, до этого у меня было несколько телефонных разговоров с президентом Франции Эммануэлем Макроном. Для Эстонии положительно то, что с нами говорят. Говорят перед тем, как ехать говорить с Путиным, с нами говорят после встречи, представляют обзор того, что было, и мы можем сами высказать свои проблемы. Одна из проблем, которую я подчеркивала главам западных стран, это то, что они смотрят на действия Кремля немного через призму демократической страны. Что это значит?

В демократической стране, если ты глава государства и принимаешь решение, которое приносит ущерб государству, то ты будешь отвечать за это и на следующих выборах, тебя больше не выберут. В Кремле необходимости считаться с этим нет. Во-вторых, если они аргументируют, что военное нападение обойдется очень дорого, оно не в интересах народа России, то, опять же, в автократическом государстве решения не должны быть в интересах народа. Демократическое государство существует для народа, и мы должны делать жизнь людей лучше.

Вместе с премьер-министром Латвии мы подчеркнули, что, выйдя из Советского Союза, возможно, мы понимаем это поведение чуть лучше и пытаемся говорить об этом: "Смотрите, они действуют по-другому". Мы всегда подчеркивали эту проблему. Когда министр иностранных дел Советского Союза Андрей Громыко говорил, как СССР должен вести переговоры с западными странами, то он высказал три условия. Первое: не просто проси, а требуй максимума, требуй чего-то, что никогда тебе не принадлежало. Во-вторых, выдвигай ультиматумы, в-третьих, при переговорах не отступай ни на один сантиметр, поскольку всегда на Западе есть люди, которые будут предлагать тебе что-то, чего раньше у тебя не было. В конечном итоге ты выйдешь оттуда с четвертью или даже половиной того, чего раньше у тебя вообще не было.

Это тот контекст, который нужно учитывать. Когда мы говорим о снижении напряжения, о том, что мы могли бы предложить за это России, то мы говорим исключительно о бонусах. По сути, они держат дуло пистолета у виска Украины и требуют чего-то. И если мы дадим им все дополнительное, то это и будет дополнительное, и это всегда нужно учитывать. НАТО или Запад не создавали этой ситуации, НАТО или Запад не будут ни на кого нападать. Граница России с НАТО составляет всего 6% от всей границы России. Немыслимо, что мы, у которых есть граница с Россией, начнем нападать на Россию. Мы ведь не начнем.

- Ваша фраза о том, что газопровод "Северный поток" надо разобрать на металлолом стала одной из самых комментируемых статей на русскоязычных порталах нашей страны. В разговоре с канцлером Германии вы эту мысль тоже озвучили?

- Конечно, это тоже была та тема, которую мы обсуждали. Мы всегда говорили, что "Северный поток 2" не экономический, а геополитический проект для увеличения влияния России. Энергокризис это доказал. Если Россия контролирует количество газа, цены на газ, то через это она может вызвать очень сильное напряжение в других странах. Поэтому в каждом объединении стран вторая сторона может использовать это объединение против того, с кем она объединилась. Это всегда нужно учитывать. Когда у Олафа Шольца была встреча с президентом Байденом, то на той пресс-конференции Байден сказал, что если Россия зайдет дальше, то этого трубопровода не будет. Олаф Шольц напрямую этого не подтвердил, но, я думаю, что это намерение было во многом выражено устами президента США.

- Сразу несколько новостей в последние недели были о том, что вашу кандидатуру рассматривают в качестве возможного нового генсека НАТО. Якобы Северо-Атлантический альянс созрел до того, чтобы его впервые возглавила женщина, а если она еще и из Восточной Европы будет… В этой связи и называли имена Керсти Кальюлайд и Каи Каллас. Вы уже говорили, что если такие разговоры и ходят, то вам об этом ничего неизвестно. Так и не было никаких подтверждений слухов?

- Естественно, такие темы обсуждаются. На самом деле, пришла пора. У Эстонии нет большого опыта выдвижения своих кандидатов на такие высокие должности. Если посмотреть на другие страны, то у них есть целые разветвленные сети поддержки, и там заключаются политические соглашения. Я думаю, это большой комплимент, что мое имя называют в числе кандидатов. Я действительно была часто заметна в обсуждении этих тем, это говорили и мои коллеги из других стран. Но если вы спрашиваете меня, может ли место генерального секретаря НАТО в нынешней ситуации в сфере безопасности занять кто-то из стран Балтии, то я настроена скорее скептично.

- А если просто порассуждать: вам эта работа была бы интересна?

- Конечно, но сейчас я все же премьер-министр, и скоро будут выборы. Международные темы меня очень интересуют, у меня большая сеть общения, но я не хочу сильно углубляться в эту тему. В то же время, когда меня не будет в политике, то я всегда смогу вернуться к работе адвоката. У меня есть разные варианты. И, честно говоря, работа в Центре семейных врачей подарила мне удовлетворение, т. е. можно было сразу помогать людям, когда у них есть проблема. Это что-то другое, чем когда последствия от твоих решений приходят немного позже.

- Несмотря на санкции, которые были введены в отношении Республики Беларусь, экспорт нефтепродуктов из этой страны в Эстонию достиг в прошлом году рекордных показателей. Правительство в срочном порядке пересмотрело правила, и с 1 марта это прекратится?

- Да, мы дали месяц на переход. На уровне Европейского союза мы ввели санкции против Белоруссии именно для того, чтобы оказать давление на режим Лукашенко. Чтобы развитие событий было другим, если учесть то, что Россия привела свои войска уже и на территорию Белоруссии "для учений", то все это показывает, что на самом деле мы должны оказать давление. Если санкции согласованы, то их нужно применить. Но юридически мы ничего не нарушали и раньше. Но если за транзитом стоят те же люди, которые идут под санкции, и в принципе мы имеем дело с аналогичными товарами, то это просто упущение в режиме санкций.

Мы приняли это решение и поговорили с коллегами из Латвии и Литвы. Литовцы сказали, что у них с Белоруссией уже давно никакого транзита нет, латвийцы пообещали рано или поздно тоже принять это решение. Вместе мы договорились о том, что сообща на уровне Европейского союза будем обращать внимание на то, чтобы у ЕС были одинаковые санкции. Именно для того, чтобы эта группа товаров не переходила из одной страны в другую, и польза все-таки была. Смысл санкций в давлении на режим.

- Возникает вопрос: а как это вообще стало возможно? Почему государство никак не контролировало эту сферу, а правительство озаботилось вопросом только после выхода газетной статьи?

- Для меня это тоже вопрос, как мы следим за применением санкций.

- И кто же виноват?

- Да-да, кто виноват. Для меня было два вопроса, когда это обнаружилось. Во-первых, как у нас организовано применение санкций, кто проводит мониторинг и кто отвечает за это. У нас есть разные учреждения - Налогово-таможенный департамент, Министерство иностранных дел, Департамент полиции безопасности. Это сфера деятельности разных министерств. И вроде как министр иностранных дел не может давать поручения Налогово-таможенному департаменту, но этот пробел нужно было заполнить. И я поставила задачу для министерства и министра иностранных дел, чтобы они скоординировали это, применение санкций входит в сферу ответственности министра иностранных дел.

Это одна сторона, вторая - это упущение. Товарная группа с кодом 2707 - это было каменноугольное масло, которое напрямую под санкции не подпадало, хотя на нефтепродукты санкции распространялись. Оно просто не было включено, юридически все было корректно, но я согласна с тем, как это выглядит. Если у нас основанная на ценностях политика, то мы договариваемся о санкциях, исполняем и применяем их.

- На прошлой неделе около 500 пенсионеров из числа тех, кому деньги приносили домой, пенсию не получили или получили с опозданием. А все потому, что Департамент социального страхования сменил оператора этой услуги, и не все контактные данные оказались верны. Некоторые оппозиционные политики считают, что министр социальной защиты Сигне Рийсало должна взять на себя политическую ответственность. В 2009 году был похожий случай, и тогда министр социальных дел Марет Марипуу подала в отставку.

- В любом случае необходимо извиниться перед этими людьми, что министр социальной защиты и сделала. Никто не должен волноваться о том, когда государство принесет ему пенсию. Чувство уверенности в это тревожное время особенно важно с учетом того, что у нас высокие цены на энергию и высокая инфляция. Доставка на дом опоздала у 400-500 человек, проблема в том, что заменили оператора, предоставляющего эту услугу. Конечно, людей это никак не утешает, главное, чтобы люди получили свои пенсии. Как Департамент социального страхования, так и фирма Hansab, которая занимается доставкой на дом, делают все от себя зависящее, чтобы люди получили свою пенсию, и доставку продолжают и после 18:00 - обычно это делалось в течение рабочего дня.

Министр социальной защиты запросила у Департамента социального страхования подробный анализ того, как предотвратить такие ситуации и почему такое стало возможным. Также подчеркивается важность того, чтобы данные были обновлены. Сейчас мне тоже кажется главнее всего то, чтобы эта ситуация решилась, и у людей сохранилось чувство уверенности. После этого можно выяснять, кто виноват.

- Простому человеку нужен козел отпущения, кто-то должен положить голову на плаху - глава Департамента соцстрахования или министр социальной защиты. Вы так не считаете?

- Министр социальной защиты поручила выяснить, кто вызвал такую ситуацию, конечно, будут и ответственные за это.

- Напоследок хочу спросить про использование социальных сетей политиками, на что обратила внимание пресса. Мол, наши политики сообщают о каких-то решениях или нововведениях в Facebook, и лишь потом информация доходит до журналистов. Чем вы объясняете такое поведение?

- Социальные сети - это место, где собираются люди. И если политик хочет достучаться до людей, то он будет использовать те каналы, где собираются люди, иначе эта информация не дойдет. Конечно, официальные каналы есть. Я тоже спрашивала об этом, наши люди все же стараются придерживаться той линии, чтобы сначала все выходило официально, а потом уже можно ссылаться на это в Facebook.

Почему политики это делают? Потому что из Facebook журналисты охотнее берут информацию, чем из сообщений для прессы. Ты отправляешь официальные сообщение для прессы, и никто их никогда не публикует и ничего с ними не делает, но если ты пишешь пост в социальных сетях, тогда начинается движение. Это палка о двух концах. Конечно, я никогда не отказывалась, когда какое-нибудь издание спрашивало мое личное мнение, я всегда давала комментарии и была доступна. К сожалению, не всегда можно успеть, и если до людей не достучаться через официальные каналы, одна или другая тема не привлекает нужного внимания, то у тебя не спрашивают.

В связи с этим я хотела сказать еще про то, что в Facebook распространяется очень много неверной информации. Да, распространяется, но не распространять в Facebook достоверную информацию - это не решение проблемы. Конечно, нужно давать и достоверную информацию там, где собираются люди.

- Проблема еще в том, что люди не видят разницы между тем, что говорит премьер-министр Кая Каллас, а что - Кая Каллас как человек и гражданин. Или вы не проводите такой черты между своими высказываниями?

- Все же сейчас я занимаю эту должность и всегда имею это в виду. Когда мы делаем какое-то заявление в социальных сетях, то оно должно быть корректным и соответствовать официальной информации. Я сама три-четыре года каждый месяц провожу прямую трансляцию в Facebook для вопросов и ответов, чтобы люди могли напрямую спросить, и я час отвечаю на их вопросы. В этом меня тоже сильно упрекали, когда я стала премьер-министром, но, по-моему, опять же все совершенно наоборот. Если я постоянно это делала, и особенно в тревожное время у людей есть много вопросов, то хорошо, когда ты можешь напрямую им ответить. Если я перестаю это делать, высоко взлетев, то я отдаляюсь от людей, а люди от меня. Вопрос ведь в том, как люди могли бы получать информацию и получать ее быстро.