В последнее время я все чаще задумываюсь о том, чего люди ждут от правоохранительных органов. Разве это не простое желание жить в лучшей Эстонии в буквальном смысле этого слова? Где семья – это безопасное место, а женщины и дети не страдают от насилия. Где взрослые не дают детям алкоголь или наркотики, а дети не решают проблемы между собой в первую очередь с помощью насилия. Где безопасно ходить по улицам без страха быть ограбленным в темном углу или стать жертвой более ужасного преступления.

Обеспечение этого – задача правоохранительных органов. Их задача –поддерживать справедливость в обществе и разъяснять людям, какие правонарушения могут довести до тюрьмы и в случае каких деяний государство может повлиять другими способами. Справедливость очень многогранна, это нечто, что заставляет людей доверять государству. Но справедливость – это еще и честное и достойное отношение к людям.

Ожидания общества в отношении полиции и прокуратуры постоянно меняются, поэтому мы должны адаптироваться к этим изменениям, а при необходимости честно объяснять людям, почему некоторые ожидания не являются разумными.

Меня встревожили прозвучавшее в обществе возмущение рассмотрением дел о магазинных кражах и реальные ожидания. Сколько стоит булка и во сколько она обходится государству, когда кто-то попадается на ее краже? Подсказка: почти в тысячу раз дороже.

В своей прокурорской работе я вижу, как много областей, требующих решительного вмешательства полиции и прокуратуры, задевают чувство безопасности общины. Хотя стороннему наблюдателю может показаться, что возможности государства безграничны, в реальности же система правосудия также ограничена в ресурсах. Ограничены как число полицейских и следователей, рабочее время прокуроров и судей, так и общие финансы общества, необходимые на приведение наказаний в исполнение.

Поэтому нам все чаще приходится выбирать и направлять свои усилия туда, где этого больше всего нужно с точки зрения ожиданий и благополучия общества. Когда человек подвергается государственному возмездию, то есть отвечает за правонарушение по всей строгости закона, это должно иметь смысл. Непонятно прославление наказания как цели, когда чувство безопасности общества не подрывается или подрывается незначительно.

Я вижу это непонимание в своей повседневной работе, особенно когда читаю уголовные дела: ворующего в магазине продукты подростка с депрессией, попавшейся на краже пачки творога 70-летней женщины с расстройством памяти или укравшего в супермаркете бутылку лимонада за 55 центов жильца социального дома. Каков размер вины этих людей и каким является справедливое наказание?

Прокуроры руководствуются действующими законами. Все чаще работа прокуроров заключается в изучении проблемы, которая заставила человека совершить преступление. Если от этой проблемы можно, так сказать, излечить, то выигрывают все – человек больше не имеет дела с правовой системой, не вредит чьим-либо интересам правонарушениями и, самое главное, государство помогло человеку.

Хотя прокуроры все чаще занимаются решением социальных проблем, я не уверена, что при помощи уголовного дела можно излечить от депрессии подростка, укравшего еду. Приведет ли уголовный процесс к просветлению сознания пожилой женщины? Вряд ли.

Перестанет ли воровать жилец социального дома, который один раз украл две бутылки пива, а через два месяца бутылку лимонада, в условиях, когда денег на походы в магазин у него нет, а пособия по инвалидности и пенсии не хватает даже на повседневные нужды?

Каковы в этих случаях интересы защиты правопорядка, ради которых налогоплательщики готовы вносить вклад в государственную безопасность в виде зарплат полицейских, прокуроров и судей?

Нет сомнений в том, что имущество людей и предприятий необходимо защищать. Конституция Эстонской Республики гласит, что собственность каждого неприкосновенна и защищена в равной степени. Любой человек, чья собственность была экспроприирована, имеет право обратиться в суд и оспорить экспроприацию, компенсацию или размер компенсации. Поэтому и кражи должны осуждаться.

Если кто-то нарушает чувство безопасности людей, воруя, или делает это в больших масштабах, то речь идет о преступлении, за которое полагается четкое наказание. Вопрос, однако, в том, как государство должно действовать в случае систематического вора, который три раза крадет лишь один батон.

По данным Департамента полиции и погранохраны, в 2021 году в половине случаев краж ущерб составил менее 200 евро. Анализ был составлен на основании 1577 краж, из которых 75% были на сумму менее 50 евро, а более половины – на сумму менее 20 евро.

Эти цифры показательны, поскольку полномасштабное делопроизводство в отношении так называемых воров варенья стоит дорого. Однако три кражи, наказываемые как за проступок, превращаются в уголовное дело, что приводит к гораздо более дорогостоящему вмешательству, но не к более эффективному решению, поскольку уголовное дело не решает социальную проблему.

Нельзя оставлять без внимания ущерб даже в размере нескольких десятков евро, но, возможно, можно достичь того же результата при помощи менее обременительных для общества санкций, предотвратить совершение этого деяния или ущерб магазину? Однако, согласно принципам уголовного права, такому человеку после уголовного делопроизводства, скорее всего, придется иметь дело с инспектором по уголовному надзору или, в случае систематических краж, отправиться в тюрьму.

Если вор отделывается более легким наказанием и принимает участие в реабилитационных проектах, таких как "работаю на благо общества" или "встречаюсь с инспектором по уголовному надзору", то для налогоплательщиков украденная булка обходится в среднем в 103 евро в месяц.

Однако если усилия социальной и правовой систем оказываются неэффективными, и человек снова попадается на магазинной краже, то стоимость украденного батона составит 2800 евро в месяц. Не слишком ли высокая цена за пачку творога или бутылку лимонада?

При этом по телевизору рассказывают, как охрана отечественной торговой сети замечает кражу, но продолжает следить за вором через камеру, пока тот не закончит правонарушение и не выйдет из магазина. То есть магазин наблюдает за совершением правонарушения и позволяет человеку его совершить.

Целью магазина должна быть защита и возврат своего имущества, то есть максимально быстрое вмешательство. Это предотвращает нарушение и ущерб как для магазина, так и кошелька налогоплательщиков. С большой долей вероятности тот же человек, отбыв наказание, вернется, чтобы украсть снова, и процесс повторится. Возможно, чтобы разорвать порочный круг, магазину стоит найти способ не допускать в магазин клиентов, попавшихся на краже. Ведь владельцы магазинов неоднократно подтверждали, что системы безопасности работают успешно и кражи выявляются.

На мой взгляд, в этом случае речь идет о несправедливости. Несправедливости по отношению ко всем тем людям, которые вынуждены тратить деньги из общего кошелька на наказание людей, оставшихся без помощи государства и причинивших ущерб в несколько десятков или несколько сотен евро. Это также несправедливо по отношению к тем, кто оказался в беде, страдает от проблем со здоровьем или просто не справляется на выделяемые государством пособия.

Решение социальных проблем не может быть целью уголовных дел или дел о проступке, поскольку в этом случае, увы, мы уже имеем дело с последствиями этих проблем. Поэтому следует обсудить, является ли производство о виновном деянии правильным способом реагирования на мелкие кражи, или это перебор. Выделяемые на следствие ресурсы не безграничны, и поэтому мы должны быть предельно осторожны в поиске баланса между оценкой пострадавшего правового блага и стоимостью ответных мер.