- Наряду с министром иностранных дел Маргусом Цахкна на пост председателя Eesti 200 баллотируется кинооператор Арко Окк. Вчера (13 ноября - прим. ред) в интервью Delfi вы сказали, что баллотируетесь по соображениям совести, желая вдохновить партию на то, как двигаться вперед, и надеетесь, что будете отличаться от Цахкна тем, что не умеете произносить пустые слова. Итак, что вас больше всего беспокоит?

- Киноискусство. Давайте поговорим о кинематографе. Завтра (15 ноября - прим. ред) у меня премьера, мировая премьера. В городе проходит фантастический фестиваль (кинофестиваль "Темные ночи" - прим. ред). И если вы посмотрите эти фильмы, то действительно увидите, что есть одна общая черта. Эти кинематографисты не пытаются понравиться. И не мир сошел с ума, не кинематографисты сошли с ума, а политики сошли с ума.

- Вы придерживаетесь мнения, что здесь не нужно кому-то понравиться, а, например, честно сказать, что вы думаете об эстонской культурной политике?

- Точно.

- Что вы думаете о культурной политике Эстонии?

- Ну, как вы знаете, мы – самая маленькая цивилизация континентальной Европы, мы должны сохранить ее здесь любой ценой. И именно язык является носителем этой культуры. И все люди, которым нравится бывать в Эстонии, понимают, что на самом деле эстонский язык и эстонская культура сделали ее такой особенной. Эту ценность необходимо сохранять и финансировать.

- Есть много людей, которые пришли в политику из других сфер жизни. Сначала они говорят, как вы, потом в какой-то момент оказываются в политике и начинают лить воду. Возьмем хотя бы нашего бывшего коллегу Лаури Хуссара (покидающий свой пост председатель Eesti 200, до прихода в политику работал журналистом - ред.), по сравнению с которым даже Юри Ратас в последнее время был очень резок в своих высказываниях. Как вы считаете, реально заниматься политикой так, чтобы не терять остроты восприятия?

- Нужно прислушаться к голосу своей совести. Возможно, это звучит немного пафосно, но на самом деле я обычный человек, рядовой член партии.

Меня вдохновили статьи Игоря Таро пятилетней давности. Они были очень воодушевляющими. Я чувствовал, что наше общество все еще находится в застое и, похоже, все еще существует слишком много коррупции. Нужно слушать себя и выражать свои мысли как можно яснее, понятнее и проще.

Моя цель не стать лидером партии, а воодушевить-приободрить членов партии. То, что написано в предвыборной программе и то, что мы получили в ходе коалиционных переговоров весной, – это не совсем то, к чему мы шли. Слова и действия разные, и сейчас тот момент, когда у нас появляется новый председатель. У него должна быть смелость сказать: давайте еще раз посмотрим на то, что мы обещали избирателям.

Мы – либеральная партия. Но мы не настолько либеральны, чтобы обещать одно, а делать другое. Хочу сказать, что я здесь был бы немного более консервативным.

- Если вы хотите вернуться к обещаниям, данные партией весной, то у Eesti 200 под вашим руководством есть три варианта: либо выйти из коалиции и быть в оппозиции, либо дать понять Партии реформ, что эти решения должны быть пересмотрены, либо создать новую коалицию. Какой из этих вариантов вы считаете наиболее вероятным и какие шаги вы бы предприняли?

- Ну, все три вероятны. Я считаю, что в нынешних условиях нам следует выйти из коалиции. Я бы ушёл из нее уже из-за того, что сделали с пособиями многодетным семьям. Именно из-за этого, не говоря уже об обещаниях учителям.

Я вел активную деятельность в партии в меру своих возможностей, в том смысле, что на первых выборах я участвовал в четырех рабочих группах: по культуре, транспорту и так далее. Сейчас тоже в четырех, и я знаю, что в рабочей группе по обороне эти три процента ВВП обсуждались, но решения не приняли. Конкретно я был против. Калев Стойческу очень интеллигентно поднял эту тему, но она осталась висеть в воздухе. Решение уже приняло правление партии. А ведь в этих процентах – деньги учителям, полицейским, спасателям, на культуру, где-то 150-260 миллионов. Эти деньги там.

Все, что я говорю, является моим личным мнением. Я патриот своей партии. Я лоялен партии, но сейчас настал момент выбора. В этом смысле уже не так, что только руководство решает или всё идет как идет.

- Весной вы не баллотировались на выборах в Рийгикогу. Четыре года назад вы получили 23 голоса. У вас был очень слабый мандат от народа, а на данный момент этого мандата у вас вообще нет. Насколько большой проблемой вы считаете это в борьбе за пост председателя партии?

- Я в самом начале сказал, что не стремился к популярности. Мы знаем еще со времен передачи "Mnemoturniir" (выходящая с 1967 года на Эстонском радио викторина - ред.), что появление на радио повышает популярность людей довольно существенно.

- В пользу Маргуса Цахкна говорит, например, наличие политического опыта. У вас его нет…

- Ну тогда почему мы вообще здесь играем в демократию, позволяем за большие деньги избирать народных депутатов, органы местного самоуправления? У нас могли бы быть профессиональные политики, которые сделают все что нужно. Нам следует выйти из зоны комфорта. Мы могли бы спокойно, без истерики обсудить, что происходит, где мы сейчас живем, какова ситуация в мире, что будет дальше. Следующий кризис, вероятно, наступит через шесть-семь лет, к нему надо подготовиться.

Откуда возьмется мир в современном мире, если мы начнем производить боеприпасы? Я думаю, что это неправильно. Нам стоит говорить о производстве, о науке, но нам не нужно говорить о военной промышленности.

Мы, например, можем закатывать глаза, когда говорим о России, но там тоже живут финно-угорские народы, там живут разные народы, и эти народы принимают решения. Еще Леннарт Мери говорил, например, что правительство Эстонии не является эстонским государством, в этом смысле правительство России также не является российским государством.

- В интервью Delfi вы также поделились своими мыслями о России и о том, что Россию нельзя как-то забывать. Это очень болезненная тема на данный момент. Объясните еще раз, как, по вашему мнению, должно выглядеть общение с Россией в данный момент, когда еще идет агрессия в отношении Украины?

- Моя точка зрения заключалась в том, что Россию необходимо понять.

- Что это значит?

- Ну, это значит, что в стране, где с самого начала царит неразбериха, по сути большой бардак – думаю, вы знаете, что означает это слово. У них есть ядерное оружие, и мы должны сохранять баланс.

- Как это понимать?

- Это выглядит так, что, например, финское правительство и финский президент все же общались, держали руку на пульсе, чуяли этот пульс. Это наш сосед.

- Правильно ли я понимаю, что если бы вы были на посту премьер-министра, вы бы общались с Владимиром Путиным, пытались найти контакт?

- Ну это разные уровни.

- Я понимаю, да. Но если бы у вас была такая возможность?

- Я бы представил условия Эстонии как соседа – все, что касается нашего житья-бытья, финно-угорских народов. С людьми нужно разговаривать, их нельзя изолировать. Если есть возможность поговорить с людьми, надо говорить. В этом смысле тема России болезненная.

Но есть у нас и другие соседи: Финляндия, Латвия, Швеция. Мы должны с ними общаться, если хотим в мире быть больше, чем мы есть, более влиятельными.

- Весной этого года Пеэтер Эрнитс баллотировался на пост председателя EKRE вместе с Мартином Хельме. Вы использовали слово бардак, а я применю в отношении того противостояния слово того же происхождения – показуха. Не показуха ли это и сейчас? Такая игра в демократию, что неизвестный человек Арко Окк собирается баллотироваться наряду с Маргусом Цахкна?

- Но почему вы считаете, что это показуха? Я же начал с того, что не пытаюсь понравиться. На самом деле я всю жизнь снимал те фильмы, которые сам считал правильными. И я все же очень далек от какой-либо конъюнктуры. Я говорю, что меня сюда привела моя совесть, и она чиста. Я дам партии шанс. Куда партия пойдет дальше, узнаем в воскресенье.