Мало кто в Эстонии знает, что во время пятидневной войны в 2008 году в Грузии было довольно много людей, ожидавших прихода российских войск. Это может показаться сюрреалистическим, но в Грузии были люди, которые ждали, что Путин избавит их от Саакашвили. Я сам мало что знал об этих вещах, пока не встретил немецкого исследователя, который уже много лет живет в Тбилиси. Мы сели с ним в кафе, и он рассказал мне несколько интересных фактов о событиях 2008 года. А также поведал мне о новом исследовании, согласно которому грузины – это не политический, а культурный и языковой народ. Как в случае любого исследования, здесь тоже было что критиковать. Однако я согласен с точкой зрения, что грузин объединяет не государственность, а то, что они говорят на одном языке, имеют схожие понятия и свою кухню. Если смотреть на Грузию под таким углом, то можно понять происходящее в ней.

У населения Грузии интересное отношение к своему государству. Большинство людей смотрят на государство, правительство и президента как на нечто, существующее в другой реальности. Сейчас, в связи с "русским законом" и протестами против него, о Грузии пишут и в Эстонии. В "Твиттере" (тот самый X) полно публикаций от грузинских оппозиционеров, которые в основном крутят одну и ту же пластинку: Грузия – маленькая европейская страна, большинство ее населения (по последним опросам, до 84%) хочет, чтобы Грузия вступила в ЕС, и вообще грузины – европейцы, больше, чем сами европейцы. Однако если посмотреть на то, что происходит в Грузии, на отношение грузин к происходящему в Грузии и на их понимание мировых событий, становится ясно, что речь идет об обществе совершенно другого склада.

Если сравнивать с чем-то грузинское общество, то, пожалуй, не будет преувеличением сравнение со средневековым племенным обществом, для которого региональные и родственные связи важнее мировоззрения и гражданской позиции. Именно по этой причине в Грузии политические партии избираются (если люди вообще участвуют в выборах) не из-за мировоззрения, а из-за личных отношений. Если добавить к этому до сих пор существующую в Грузии традицию кровной мести, эндемическую гомофобию, мизогинию и в прямом смысле слова шовинистическое и высокомерное отношение грузин к проживающим в Грузии малым народам, полуфеодальные патрон-клиентские отношения во всех сферах жизни, то представление о Грузии будет кардинально отличаться от того, что хотят показать нам в "Твиттере" оппозиционеры.

Майские протесты в Грузии были описаны как акции "народ Грузии хочет в Евросоюз". В трех городах – Тбилиси, Кутаиси и Батуми – по самым оптимистичным оценкам, на улицы вышло от 15 000 до 20 000 человек. Предположим, что половина людей по тем или иным причинам не вышла. Население Грузии составляет чуть менее четырех миллионов человек, и, согласно официальным данным, население Тбилиси равно общей численности населения Эстонии. Дает ли тот факт, что менее двух процентов населения показали свое отношение к, так сказать, русскому закону, повод заявлять, что "народ Грузии" хочет идти по европейскому пути развития, это вопрос интерпретации.

В случае с цифрами всегда нужно смотреть на их значение. Да, более 80% населения Грузии хотят видеть Грузию в Евросоюзе, но намного интереснее вопрос о том, что они под этим подразумевают. Как мне рассказали люди, хорошо знающие Грузию, большинство грузин действительно хотят в Европейский союз, но на своих условиях.

В Эстонии особо не говорили о том, что после принятия, так сказать, русского закона партия "Грузинская мечта" передала в парламент законопроект, который западные журналисты тут же окрестили законом о гей-пропаганде. Как и в случае с законом об иноагентах, это скопированный с российского закон, который должен "защитить" молодежь от любой информации о "нетрадиционных" человеческих отношениях. Внесение в парламент такого законопроекта вывело на улицы пару десятков протестующих. Но все это было вполне ожидаемым, поскольку значительная часть "европейских" грузин разделяет широко распространенную в Грузии, мягко говоря, антипатию к однополым отношениям.

Если говорить о европейских ценностях, то в Грузии есть люди, которые их разделяют и хотят, чтобы согласно этим ценностям Грузия и жила. Как я уже упоминал выше, такие люди, по оценкам, составляют менее двух процентов населения Грузии. Сейчас складывается очень интересная ситуация: сможет ли эта небольшая часть общества склонить чашу весов на октябрьских выборах и открыть Грузии путь в Евросоюз? Внутренняя политика Грузии – словно футбольный матч третьей лиги, когда не знаешь, кто забьет решающий гол. Как всегда, решающий гол может залететь в ворота в последнюю минуту, так что октябрьские выборы обещают быть захватывающими.