Начну с личной истории. В основной школе, в которую ходил мой ребенок, в качестве иностранного языка категории В можно выбрать русский или немецкий. Но в тот год, когда моему сыну нужно было выбрать язык, желающих изучать немецкий было мало. Самоуправление не будет платить учителю, у которого в группе два или три ученика. Можно ли в этом случае сказать, что школа кому-то навязывает русский язык?

Скорее, ответ кроется в выборе общества: родители почему-то предпочитают русский язык, например, немецкому. В какой степени и каким языкам школьник предпочитает русский язык в случае, когда в школе уже предлагают выбор языка категории В – это вопрос, на который могло бы ответить исследование и на которое Министерство образования и науки вряд ли выделит деньги.

Но очевидно, что русский язык как иностранный гораздо более популярен в эстонском обществе, чем немецкий. Если политики при поддержке общества хотят вытеснить русский язык из наших школ, они должны предложить возможность изучать испанский или другие языки, а не более сложные немецкий и французский (пусть извинят меня мои дорогие коллеги, здесь нет ничего личного, я сама сейчас учу немецкий!)

Начальный уровень пользователя языка

Тот факт, что преподаватели русского языка сами заинтересованы в разнообразии языков категории В, можно объяснить двумя причинами. Во-первых, наши дети, как правило, говорят по-русски с рождения. На мой взгляд, мой двуязычный сын зря потратил шесть лет в своей школе на изучение русского языка как иностранного: начали, конечно, с алфавита и чтения, которые мой сын знал уже в пять лет. Я бы предпочла, чтобы в его багаже знаний помимо двух родных языков и английского был еще один иностранный язык или чтобы он учил русский как родной.

Во-вторых, во всех учебных группах моих коллег больше учеников, чем в других группах по изучению языка категории B. Большее разнообразие языков категории В означало бы снижение преподавательской нагрузки. Учителей радуют мотивированные ученики, которых, безусловно, больше в случае реального выбора.

Конечно, мне как преподавателю русского языка очень нравится видеть статистику, показывающую, что русский язык по числу учеников занимает в наших школах второе место. Но в контексте большего выбора других иностранных языков и числа учеников общество должно заметить, что это все же язык категории B. Я намекаю на статьи в эстонских медиа, в которых родители обвиняют учителей в том, что их ребенок в 9-м классе не умеет говорить по-русски.

Позвольте напомнить, что такое иностранный язык категории В. Как правило, иностранный язык категории В начинают учить в 6-м классе, и к 9-му классу ученики должны владеть русским, немецким, французским или другим языком на уровне А2. Это начальный уровень пользователя языка, который ограничивается пониманием простых предложений и часто используемых выражений, обменом информацией только в рамках пройденных тем, способностью поддерживать разговор простыми фразами, но это еще пока не умение вести беседу.

Поэтому сравнение с английским языком (который обычно преподается как иностранный язык категории А с 1-го или 3-го класса, и его легче выучить, чем немецкий, русский или французский) является необоснованным. Изучение иностранного языка категории В (в том числе русского) не означает свободного владения языком. Даже президент Эстонии Алар Карис в интервью Андрею Титову сказал, что русский язык нужно начинать учить раньше, так как он для эстонцев сложный.

Родной язык в качестве иностранного языка категории B

Поскольку я также упомянула русский язык как родной, было бы неплохо обратить внимание на решение в срочном порядке перевести школы с русским языком обучения на эстонский. То есть русская школа станет эстонской? Совместной эстонской школой? Похоже, что нет, потому что, согласно плану нашей новой реформы, русскоязычная молодежь продолжит учиться в русскоязычной среде, отдельно от эстонцев.

Если языком обучения в такой школе будет эстонский, означает ли это, что ее ученики смогут выбирать свой родной язык в качестве иностранного языка категории B? Серьезно? Я хочу спросить вот о чем: подумал ли кто-нибудь о том, что и в эстонско-русской школе, и в совместной эстонской школе мечты большая часть учеников будет носителями русского языка как родного, и что, предлагая им русский язык в качестве иностранного языка категории B, мы будем растрачивать их интеллектуальный потенциал?

Нас пригласили на обсуждение стратегии иностранного языка категории В в Министерстве образования и науки и в Департаменте образования, но я не слышала, чтобы в рамках реформы обсуждалось преподавание родного языка 30% населения. К обучению этих детей нужно подходить с точки зрения методики преподавания родного языка, и они обязательно должны изучать русский язык. И не в качестве иностранного языка категории B с 6-го класса, если, конечно, в нашем обществе говорят об интеграции, а не ассимиляции.

Мне кажется, что за этой красивой идеей разнообразия стоит цель наших политиков прекратить преподавание русского языка в школах Эстонии. Причина, конечно же, в агрессии России на Украине. Однако следует помнить, что язык нельзя приравнивать к государству и его политике. Язык – это инструмент коммуникации, когда два человека действительно хотят общаться, они ищут общий язык (а не общее государство).

Давайте честно ответим на вопрос, на каком языке мы говорим с украинскими беженцами? Какой язык является родным для массово прибывающих в Европу жителей Восточной Украины? Какой родной язык у 30% населения Эстонии? Являются ли писатели Андрей Иванов, Елена Скульская и другие, которые пишут на русском языке и чьи произведения переведены на эстонский, или Игорь Котюх, пишущий и на эстонском, и на русском, российскими писателями? Является ли российским поэтом Яан Каплинский, написавший свою последнюю книгу на русском языке? В вышеупомянутом интервью президент Эстонии также отметил, что бороться с языками бессмысленно, как нет смысла бороться и с русской литературой.

Политическая воля и средства

И напоследок хотелось бы выразить надежду, что к преподаванию русского языка будут подходить не эмоционально (сейчас складывается впечатление, что в кабинетах эстонского правительства царит истерия), а рационально. В таллиннских языковых школах и в Таллиннском университете выросло число иностранных учащихся, которые приезжают сюда изучать именно русский язык и готовы за это платить. Не думаю, что школа Эстонии и общество, отправляющее туда своих детей, хочет потерять потенциал, в который было вложено так много. Дойдет ли это до политиков?

Выбор иностранных языков категории В должен быть разнообразным, тогда группы русского языка станут меньше, и преподаватели смогут уделять каждому ученику больше внимания. Прежде всего необходимо выяснить, какие языки должны изучать дети с точки зрения общества.

И если выяснится, что это испанский или китайский, то выбор этого языка в качестве иностранного языка категории В следует поддержать и в гимназии, но не так, как сейчас: в Эстонии есть основные школы, в которых можно изучать испанский и французский языки, но при переходе в гимназию молодые люди вынуждены начинать учить с нуля немецкий или русский. И страдать из-за этого, так как одноклассники уже на уровне А2. Это связано с тем, что в выбранной ими гимназии нет возможности изучать испанский или французский язык. Есть ли у государства политическая воля и средства для этого?

У русского языка есть все предпосылки для успеха в эстонских школах: учителя с родным русским языком, длительная практика преподавания в эстонском контексте, учебники, написанные эстонскими методистами, возможность использовать русский язык, в том числе читать эстонскую русскую литературу, использовать медиа и так далее. И есть только две причины для неуспеха: политика и невежество общества в виде владения иностранным языком на уровне А2 в школе и уровне В1 в гимназии.

Мнение было изначально опубликовано в "Учительской газете".