- На прошлой неделе Рийгикогу проголосовал за лишение права голоса на местных выборах граждан третьих стран. Объясните, почему нельзя было их допустить до местных выборов этой осенью?

- Обсуждения законопроекта происходили довольно долго с участием правоведов, в том числе, привлекались специалисты по конституционному праву. В конце концов Рийгикогу принял решение, которое исходило, в том числе из тех рекомендаций, как сделать изменения более четкими и, скажем, однозначными.

- В чем конкретно заключается угроза безопасности Эстонии со стороны граждан третьих стран?

- Мне кажется, это не совсем правильная формулировка. Угрозой являются не люди, которые имеют это гражданство. Угрозой является явление как таковое, когда в стране большое количество людей с неким гражданством. Сейчас мы рассматриваем некоторые страны как страны-агрессоры, исходя из сложившейся политической ситуации.

В начале 90-х, когда принимали Конституцию, ситуация была совсем другая. Тогда был очень широкий подход, чтобы дать как можно большему количеству людей право голосовать на местных выборах. И, честно говоря, у нас был достаточно долгий период для всех людей, чтобы связать себя с этой страной и определиться, хочешь решать вопросы, которые связаны с ее будущим.

Понятно, что в другой ситуации люди делали выбор, исходя из каких-то бытовых вопросов: с таким паспортом было удобнее путешествовать в какие-то направления, кому-то удобно было не служить в армии ни в одной из стран.

Теперь ситуация изменилась. Я бы не формулировал этот вопрос так, что именно эти люди являются угрозой. А вот само явление. Многие десятки лет Российская Федерация всегда использует аргумент так называемых соотечественников. То есть наличие этих соотечественников является для них аргументом для вмешательства во внутренние дела. И не только во внутренние дела. Это всегда вопрос безопасности. Мы наблюдали в течение длительного времени, что против соседей проводятся какие-то гибридные операции.

И поэтому мы должны что-то делать, предложить людям какой-то дополнительный стимул, чтобы они больше связывали свою жизнь с Эстонией, брали гражданство. Это не так уж сложно. Еженедельно десятки людей получают гражданство Эстонии. То есть это абсолютно реально.

- Закон принят парламентом – граждане третьих стран больше не могут принимать решения на местном уровне. Вы выдохнули? То есть депутаты выдохнули в итоге? Эти люди стали теперь менее опасными? Они же продолжают здесь жить, в Эстонии.

- Как я сказал, это важное решение, которое повлечет за собой какие-то последствия. И вопрос не в том, что раз мы проголосовали, то теперь проблема решена. Вопрос в том, как люди себя дальше поведут. Моя рекомендация всем, кому важно принимать решения на местных выборах и выбирать политиков в муниципальные советы, – пойти и подать заявление на гражданство. Если вы здесь проживаете долгое время и связываете свое будущее с этой страной, то самый разумный метод – пойти получить гражданство этой страны.

- Хорошо, вы ожидаете какую-то реакцию общества в ближайшее время?

- Реакция общества постоянно происходит. Понятно, что есть люди, которые более негативно настроены. У меня спрашивали, как мы должны себя повести, если у кого-то после этого решения окажется "фига в кармане"? Мне кажется, что не может решение парламента к такому привести. Оно и не может быть основополагающим. Скорее всего, у человека эта "фига" была около кармана в течение длительного времени. А если люди проживают здесь долгое время, связывают себя с этой страной, считают ее, может быть, даже своей родиной, то почему бы не пойти и не оформить документы на гражданство? И не нужно ни на какую "фигу" энергию тратить.

- Вы допускаете, что русскоязычные граждане Эстонии в качестве протеста на предстоящих муниципальных выборах проголосуют, например, за партию Koos или "Правые"?

- Сложно предугадать, как будет себя вести избиратель и будет ли один или другой аргумент основополагающим на самом деле. Поведение избирателя на выборах – процесс довольно сложный. Много докторских диссертаций, на эту тему написано много книг. Зачастую это поведение не рационально и может зависеть от совершенно неожиданных событий. Поэтому загадывать сейчас: больше, чем за полгода до выборов, я не решусь.

- Как бы вы коротко охарактеризовали ликование депутатов Рийгикогу после принятия закона? Я правильно понимаю, что государство не считает этих людей частью эстонского общества?

- Ну как же не считает частью общества. Конечно же, считает. Просто если мы говорим о праве голосования на выборах, это часть гражданских прав. Да, именно гражданских, то есть от слова гражданство. Это связано с наличием одного или другого гражданства. Сейчас правовое поле поменялось в соответствии с ситуацией. Здесь нет никакого разделения в каких-то других вопросах. Это только вопрос голосования на местных выборах. И, как я уже сказал, на самом деле это по большой части личный выбор любого человека. Особенно, например, касается тех людей, которые вообще не имеют никакого гражданства по какой-то причине. Там еще меньше препятствий. Может быть, в какой-то момент у граждан России были сложности с тем, чтобы отказаться от прежнего гражданства. Насколько я знаю, этих сложностей в такой же мере уже нет. Процесс идет, если люди идут и подают заявления. Это осознанный выбор любого человека. Если есть желание жить в этом обществе и пользоваться всеми теми преимуществами, которые есть у граждан этой страны, то гражданство возможно получить. В этом нет ничего невозможного.

- Как может российская пропаганда сейчас использовать эту ситуацию? И могут ли, например, граждане России сейчас искать поддержки там, в соседней стране?

- Российская пропаганда – это не тот аргумент, из которого можем исходить в организации наших местных дел в Эстонии. Потому что российская пропаганда все время, как я помню, использует любые ситуации, события, поводы для того, чтобы доставить своим соседям какие-то проблемы и показать их в негативном свете. Там это настолько закоренелый подход, что мы тут мало что можем поделать.

- Чем опасны серопаспортники?

- Было бы разумно, чтобы люди, которые не имеют гражданства, тоже его получили. Определение соотечественника, которое дается со стороны соседнего государства, довольно широко используется. То есть вроде как, если люди не являются гражданами нашей страны, то они все равно как-то там между. Им же даже специально сделали привилегии для более простого пересечения границы. И мне кажется, что эти привилегии были даны не зря. У нас в какой-то момент сложилась ситуация, где люди без гражданства пользовались всеми привилегиями, которые имелись у граждан Эстонии. И дополнительно они получили еще какие-то поблажки, которые распространялись на граждан России. То есть вы видите, этот целенаправленный подход был для того, чтобы фактически сохранить это явление – лицо без гражданства. Потому что когда ты имеешь цель от этого явления избавиться, то ты не делаешь таких шагов, чтобы этот статус был как можно более привлекательным.

- Премьер министр Кристен Михал не исключает возможности применить по отношению к серопаспортникам метод кнута и пряника, чтобы принудить их сделать выбор. Ваш предшественник Лаури Ляэнеметс хотел сделать упрощенные условия для получения гражданства. Вы что думаете на этот счет?

- Кнутов никаких не будет, у нас не Средневековье. Только пряники. Что касается упрощения условий, мне кажется, это не является основным препятствием в получении гражданства. Я знаю довольно много примеров, когда люди приезжали в страну, учили язык, проходили процессы натурализации, сдавали экзамены. Экзамены не являются сверхсложными. Да, нужно немного поднапрячься, подготовиться, но это вопрос личной мотивации.

- Перейдем к не менее важной теме. В одном из интервью вы сказали, что не сомневаетесь в том, что закон о церквях и приходах будет принят. А что будет в случае, если православная церковь не пойдет на разрыв с Москвой? То есть на практике как это будет выглядеть?

- Тут вопрос вообще не церквей и вероисповедания, а вопрос действия юридических лиц в правовом поле Эстонии. Если правовое поле меняется, то любое юридическое лицо, любая организация должны отвечать требованиям этого правового поля.

Я думаю, что был выбран довольно разумный подход. Никто силой ничего не закрывает, не ликвидирует. Есть условия, которые нужно выполнить, причем довольно разумные условия. Вы же не представляете себе, чтобы в Эстонии могла действовать организация, которая управляется из страны-агрессора? Это универсальный принцип, из которого нужно исходить.

Я не сомневаюсь, что закон будет принят в третьем чтении. Перед тем, как он начнет действовать, будет переходный период – два месяца. На самом деле долгое время, еще до того, как закон появился в парламенте, идут переговоры, обсуждения с разными заинтересованными сторонами. Мы пытаемся найти нормальное решение, чтобы все произошло как можно более разумно. То есть переходное время не начало ведь тикать неожиданно. В принципе, все критерии обозначены в законопроекте, там все понятно, что нужно сделать. Самый разумный путь – соответствовать правовому полю.