Военная карьера Мартина Херема началась в 1996 году. Послужной список безупречен и внушителен. Скоро в нем появится еще одна строчка - Херем займет самую высокую должность в военной иерархии Эстонии.

По иронии судьбы, в армии Херем оказался случайно. Собирался изучать лесоводство или поступить на фельдшера, но пропустил сроки подачи документов. Тогда мать посоветовала пойти на офицера. Херем согласился. Парадоксально и то, что он принял это решение, так как не хотел отправляться на срочную службу.

Несмотря на свою должность и профессию, к войне Херем относится отрицательно. "Нравится ли мне война? На самом деле я боюсь таких вещей. Это ужасно," - говорит генерал. Почему же он выбрал армию? "К сожалению, всегда есть кто-то, кто поднимает меч. И тогда просто должен быть тот, кто выступит против него. Это неизбежность", - объясняет он.

Историк-энтузиаст

Бывший глава Сил обороны Антс Лаанеотс характеризует Херема как спокойного человека. Увлечения у генерала тоже спокойные: спорт, работа руками, стрельба из лука. "Я могу часами смотреть на природу. Как растут деревья. На животных и то, как летают птицы", - рассказывает бригадный генерал.

Еще одна его страсть - история. В частности, лесные братья, или, как говорит сам генерал - противостояние любителей и профессионалов. "Я исследовал этот вопрос не столько с точки зрения народного патриотизма, сколько с профессиональной", - уточняет он.

Историю лесных братьев Херем изучает как в теории, так и на практике. "По моей инициативе проводится один проект: это раскопки старого бункера лесных братьев, - рассказывает он. - Его взяли с боем. Сожгли. Мы откопали его под руководством археолога Маури Куйдсоо".

Раскопки ведутся с 2014 года силами археологов и энтузиастов, таких как Мартин Херем.

Генерал уверен, что материала, полученного в ходе его исследований, хватило бы на целую книгу. "Но сейчас [на это] нет времени", - говорит он.

Решение, которое спасло людей

Самым ярким моментом своей карьеры генерал считает учения "Весенний шторм 2012". Но коллеги Херема связывают его имя прежде всего с другой операцией - спасательной.

9 декабря 2010 года. На Эстонию надвигался мощный циклон - ураган "Моника". Примерно на 120-м километре шоссе Таллинн-Нарва в местечке под названием Падаорг образовался гигантский затор - более 600 человек оказались заблокированными в машинах и автобусах.

Спасательные службы находились в повышенной готовности, армия была на подхвате. Но Департамент шоссейных дорог сообщил о ЧП в Падаорге не сразу. "Они не соизволили позвонить даже Спасательному департаменту раньше, чем в три часа ночи на 10 декабря", - вспоминает Херем.

Застрявшую колонну замело. "Мы ждали всю ночь, надеялись, что кто-нибудь приедет к нам ночью, но этого не случилось, - рассказывает свидетель тех событий нарвитянин Дмитрий Зимин. - Мы выходили на улицу, водитель открывал нам дверь и с каждым часом видно было все хуже и хуже. Сугробы росли словно на глазах".

В автомобилях заканчивалось топливо. Люди бросали машины и искали убежища в автобусах.

Колонна застряла вне зоны ответственности армии, а спасатели не могли добраться до людей. "По разным причинам это место занесло настолько, что туда не могла пробраться никакая техника", - вспоминает Херем.

По словам Лаанеотса, который в 2010 году был главой Сил обороны, в ту ночь он позвонил Херему и сказал, что людям надо помочь. Херем тогда был начальником Кирдеского военного округа.

Однако подходящая техника - гусеничные вездеходы - находилась на хранении. Трогать ее было нельзя. Херем принял решение нарушить субординацию. Чтобы не терять времени, он сначала дал распоряжение выдвинуть технику, а уже потом доложил об этом. То есть, выигрывая время, пренебрег бюрократией.

"Полпервого ночи четверо полицейских получили машины с полным баком. В какой-то момент даже замешкались: надо ли расписаться или еще чего. Идите, спасайте людей", - рассказывает генерал.

"Они обходили все автомобили, пересчитывали людей, они привезли нам горячий чай в огромных термосах. Это было просто спасение для нас", - вспоминает Зимин.

Дорогу разблокировали. Никто не пострадал. "Мы наконец-то тронулись. Наконец-то поехали", - по словам нарвитянина, он надолго запомнит этот момент.

Лаанеотс считает, что тогда Херем поступил правильно. "В этом плане его заслуги весьма солидные. Хорошо организовал, быстро действовал в соответствии с той информацией, которую получал", - считает бывший глава Сил обороны.

Ответственность за всех и каждого

По словам Херема, решение нарушить субординацию далось ему легко. Но есть и воспоминание, которое тяготит генерала. Спустя многие годы он жалеет о совершенно другом распоряжении, которое он отдал простому солдату, чьего имени даже не помнит.

"Это был забег в Тарту. Я сказал солдатам: не прекращайте, бегите до конца, как бы вы не устали", - вспоминает Херем.

Один из солдат с травмой колена упал и ему потребовалась помощь.

"Медики наложили повязку, предложили отвезти домой", - продолжает рассказ генерал. Однако солдат, повинуясь отданному приказу, продолжил бежать.

Травма колена усугубилась и через месяц солдата списали в резерв. К строевой службе он был уже негоден.

Херем вспоминает эту историю с чувством вины. "Правда стыдно. Черт, ну как так вышло? Но зачастую приходится смотреть в зеркало: сам плохо объяснил", - говорит генерал.

Теперь его приказам будут подчиняться не отдельный солдат, военный округ или штаб, а все Силы обороны. Мартин Херем займет должность командующего в декабре, сменив на этом посту Рихо Терраса.

Бывший глава Сил обороны Антс Лаанеотс, который знает Херема с 1997 года, сказал "Инсайту", что для него это назначение не стало сюрпризом. "Люди из Министерства обороны ходили ко мне, говорили: у нас пять кандидатов, твой выбор какой? - рассказывает он. - Я сказал, что из этих пяти лучший выбор - Мартин Херем".

Ниже приводится полный текст интервью с будущим командующим Силами обороны Мартином Херемом

- Вы - пацифист?

- Не вполне. Я бы не отрицал использование оружия. Если кто-то поднимает камень, он должен быть готов пасть от того же самого камня. Без вариантов. Нравится ли мне война? На самом деле я боюсь подобных вещей. Это весьма ужасно. Это страшно.

Без нее было бы лучше. Но игнорируя оружие, невозможно избавиться от него. Я думаю, что, к сожалению, всегда найдется тот, кто поднимет меч. И всегда должен быть кто-то, кто будет готов выступить против. Это неизбежность.

- Вы когда-нибудь задумывались, что можете стать командующим Силами обороны?

- Скажем так, в советское время я действительно задумывался, может ли из меня получиться военный. Но, полагаю, что на профессиональную службу в советскую армию я бы не пошел. У меня и воспитание было антисоветским. О профессии задумывался, но режим мне не подходил.

Но это не было моей мечтой. Были занятия и поинтереснее, армия была лишь одним пунктом в длинном списке.

- Вы же попали в армию едва ли не случайно, не думали поступать в военную академию?

- Хотел на фельдшера, да. Или на лесоводство. Это были специальности, которые меня занимали. Однако по невнятным причинам в 18 лет я по сути проспал правильный момент. Было проще устроиться батраком на хуторе, найти временную работу. В школьные годы практически каждое лето я зарабатывал.

И вот где-то в начале или конце июля, когда сроки подачи документов были пропущены, вдруг подошла мать с рекламным буклетом. Предложила пойти в Академию внутренней обороны учиться на офицера.

- И вы пошли?

- Тогда пошел, да, в противном случае, скорее всего, меня бы забрали на срочную службу.

- Каким ребенком вы были в школе, занозой?

- Ну совсем хулиганом не был, но поведение было удовлетворительным, а не хорошим. Обычный мальчишка. Занимался спортом, стрельбой из лука. Ходил на олимпиады по истории и русскому языку.

- Многие офицеры сгорают и бросают службу, у вас были такие моменты?

- Иногда проскальзывали. Поскольку каждый год появляется куча новых проблем. Ты их решаешь, новые люди, новая должность, а проблемы сваливаются вновь, и ты должен их решать. Я и раньше об этом говорил: это принятие решений за людей.

Об их зарплатах, тому, будет кто-то служить в Йыхви или Выру, кто прав, а кто нет, кого похвалить, кого наоборот. Ежедневная рутина. В сравнении с этим косить траву - отличная работа.

- Как вы общаетесь с семьей?

- С 1998 года моя семья живет в Тарту, тогда меня перевели из Куперьяновского батальона в Тартуский. И я приезжал к ним по выходным.

- Они ездят к вам в гости?

- Иногда мы встречаемся в Тарту. Но в последнее время я редко бываю в Тарту. Собираемся, приезжаем на выходные в Ярваканди, в деревню.

- Тяжело?

Конечно, тяжело. Хорошая жена, хорошо воспитываемые дети, хотя они не всегда хорошо поддаются воспитанию. Но все равно это утомляет. Грузит. Но такая работа, я сам ее выбрал. Мы могли бы переезжать каждые три года, но детям не нравится постоянно менять школу и искать друзей.

- Ваши друзья - они повсюду или где-то в одном конкретном месте?

- Друзья - это такое определение… Думаю, у меня есть друзья везде. В тех местах, где я служил, преимущественно это люди в форме. Но в Ярваканди у меня нет друзей-военных. Думаю, это только полезно для каждого человека, если у него есть друзья из разных сфер деятельности. По выходным я больше общаюсь с людьми, которые не служат в армии.

- Как вы боретесь со стрессом и усталостью?

- Просыпаюсь в шесть утра или половину седьмого. А ложусь спать в двенадцать или полпервого ночи. Все это время я, по сути, занят работой. Не обязательно в кабинете, но за компьютером, читаю бумаги. Простая жизнь. Работаешь, спишь, ешь, работаешь, ешь.

Но, конечно, стресс накапливается. Самый простой способ его снять здесь в Таллинне - спорт. Старые травмы от баскетбола, спина и рука, не позволяют играть в командные игры, хотя это было бы здорово. Поэтому я бегаю. Это как медитация.

В выходные можно пойти на природу. Я могу часами наблюдать за ней. Как растут деревья. Следить за животными и полетом птиц.

- Вы ведь еще увлекаетесь историей?

- Увлечение историей немного отошло на второй план. Я защитил свою магистерскую работу и занимаюсь серьезной наукой, копаюсь в архивах и записываю интервью все меньше. Но осталась археологическая составляющая, проверка легенд.

- И какой период истории вас интересует больше всего?

- Я изучал движение лесных братьев конца 1940-х - начала 1950-х годов. Не столько самих лесных братьев, а как с ними боролись. Исследовал не с точки зрения народного патриотизма, а профессионально. То есть, как боролись с сопротивлением.

Профессиональные действия с одной стороны и любители из движения сопротивления с другой - дилетанты. Профессионалы, под действиями которых лежала теоретическая база 1930-х годов, которая разрабатывалась еще в двадцатые годы или даже раньше. Коминтерн, гражданская война.

- И какой вывод: меры были жестокими, но эффективными?

Сравнительно эффективными. Поскольку активное и массовое движение сопротивления на территории Эстонской ССР ликвидировали к 1953 году за десять лет. Однако, главное, чего достигло сопротивление - сформировало образ мышления. Память о первой Эстонской Республике, противодействие советской власти - всего этого они достигли.

Однако, в принципе они [советские власти] достигли контроля над территорией определенными методами. Зачастую такими методами, которые мы сегодня называем ужасными. Однако борьба с подпольным сопротивлением и действия сопротивления всегда ужасны. Вне зависимости от страны. Вне зависимости от власти.

Нет, я не оправдываю эти методы, а рассматриваю их с профессиональной точки зрения.

- Работа позволяет вам заниматься археологией?

- Ну это так: по моей инициативе ведется проект по раскопке старого бункера лесных братьев. Его взяли с боем. Сожгли. Мы выкопали его под руководством археолога Маури Куйдсоо. В проекте участвуют как историки, так и такие любители, как я.

Договариваемся о времени и собираемся в какую-нибудь субботу или воскресенье. Поработаем четыре часа, раскопаем еще один квадратный метр и потом проект простаивает месяц или больше.

Это увлекательно. Поле боя осталось нетронутым - гильзы, осколки гранат и другие предметы позволяют восстановить картину боя. Еще выясняется, насколько хорошо были обеспечены лесные братья. Например, мы нашли большие запасы картофеля. Учитывая, что бой происходил в марте, то можно сказать, что лесные братья были хорошо обеспечены.

- Самое яркое впечатление за все время службы?

- Люди, которые идут служить в армию в роли офицера или унтер-офицера, во всяком случае в начале, хотят руководить другими людьми в каком-нибудь процессе. Процессе, чей конечный результат неизвестен. Когда ты руководишь, достигаешь результата - это удовольствие. Это нечто большее, что может предложить зарплата.

Например, учения 2012 года. В твоем подчинении тысячи людей и ты решаешь провести изящный маневр. И все говорят, что ты повредился умом, это невозможно. Но нет, ты хочешь, ты умнее всех и пару дней спустя все удается. Это великолепное ощущение.

- Другие офицеры, когда я просил назвать примечательный случай с вашим участием, вспоминали шторм "Моника" 2010 года. Что тогда произошло?

- У спасателей почти не было техники, которая была у армии. У них должен быть план и договоренность, как получить технику. И план у нас был. Позвонили из Спасательного департамента, было ясное небо, и сказали: грядет шторм. Подготовьте технику.

И мы патрулировали дороги в окрестностях Раквере и Вяйке-Маарья. Вытаскивали машины. Основное шоссе, где развернулась драма - Падаорг - находилось в зоне ответственности Департамента шоссейных дорог. И там занесло.

По разным причинам занесло так, что добраться туда уже не могла никакая техника. Это выяснилось посреди ночи.

В итоге около 600 человек попались в снежный капкан практически на сутки. Во многом благодаря тому, что о ЧП узнали слишком поздно.

Задним числом можно сказать, что Департамент шоссейных дорог проспал правильный момент, когда они должны были оповестить о проблеме Спасательный департамент. Мол, это ваша ответственность. Но это не столь важно. Важно, что у нас был план.

- Но та техника, которая могла добраться до людей, была на консервации и вы не могли ее трогать без разрешения командующего Силами обороны?

- Частично. На хранении были гусеничные вездеходы Bandvagn. Они были приписаны к подразделению военного времени и не были в ежедневном использовании. Но они были нам нужны и мы взяли.

Здесь нечем хвастаться. У нас была техника, которую Спасательный департамент в принципе мог использовать. Планы были сделаны и согласованы заранее.

Я сначала дал распоряжение выдвинуть технику, а доложил об этом потом. Правильно было бы сначала спросить, а потом принимать решение. Но у нас не было времени. Решения принимались на ходу.

Например, передали технику полицейским. Они обратились к нам в 11 часов вечера и уже в половину первого четыре полицейских получили ключи к вездеходам с полным баком: берите. В какой-то момент они даже замешкались, надо ли ставить подпись или еще чего. Идите и спасайте людей.

- И какой вывод можно сделать?

По-моему, это пример того, что эстонское государство работает хорошо. У армии были ресурсы, я бы сказал, что тогда хорошо сработал Спасательный департамент. Он дирижировал этой операцией.

- По сути вы попросили разрешения передать технику уже после того, как вы ее передали. Были осложнения?

- Скажем так, все были рады, что людей спасли. Осложнения… На мне это не сказалось. Но некоторые правила затем немного ужесточили.

- За что вам стыдно?

За свою жизнь я совершил много глупостей, разумеется, как и любой другой человек. Трагикомичных и глупых моментов было много. Один из таких случаев. Это был забег в Тарту. Я сказал солдатам: не прекращайте, бегите до конца, как бы вы не устали.

К сожалению, я не помню уже имени того солдата. Он упал и растянул колено, которое было травмировано еще до этого. Медики наложили повязку, предложили отвезти его домой. Он сказал: нет, у меня приказ бежать до конца. И он добежал до конца с этой ногой.

Не знаю, из-за падения или того, что он добежал до конца примерно через месяц его списали в резерв. Поскольку его колено не позволяло продолжать срочную службу. Совсем.

Это момент, когда действительно думаешь: стыдно, я должен был объяснить иначе. Иногда так получается, люди выполняют приказ не так, как ты хотел. И потом тебе стыдно. Черт, как так вышло? Но зачастую следует посмотреть в зеркало - это ты плохо объяснил.

- Чем вы займетесь после того, как закончится ваш срок на посту командующего Силами обороны?

- Через пять лет? Не знаю, не строил планы. Думаю, что займусь чем-нибудь за пределами армии. Но до этого момента еще стоит дожить, я не строю планов на такую далекую перспективу. Поживем, увидим.

- Вы из тех, кто реагирует на события или тех, кто планирует все заранее?

- Я скорее дальнозоркий мечтатель. Не вдающийся в детали. Скорее визионер, который не разрабатывает детального плана и полагается на импровизацию. А так я задумываюсь задолго до. Но не о действиях, а о цели.

- Ваша слабость?

Их много. Но я не хочу выставлять свои слабые черты напоказ. Если только одну. Скажем, когда требуется сделать что-то, что касается себя, я зачастую откладываю это на последний момент.

- В вашем кабинете фотографии ваших дедов, но нет фотографий семьи, почему?

- Я не держу в кабинете личные вещи. И фотографии дедов появились удивительным образом. У меня был сложный этап службы и я сидел дома, нашел эти фотографии. Подумал, как они справились во время войны. И тогда пришла идея сделать что-то наподобие икон.

Каждый раз когда мне тяжело, я смотрю на них и говорю себе: понятно, я все понял, продолжаю работать. Иногда помогает.

- Ваша любимая книга?

- Не знаю. Когда-то я читал больше и литературу разных жанров. Например, братьев Стругацких. "Пикник на обочине", "За миллиард лет до конца света"  - очень захватывающая книга, после нее не хочется читать фантастику. После нее читал еще, но ничего нового.

Или фэнтези: "Властелин колец", "Хоббит". "Хоббита" я прочитал раньше и думаю, что он лучше. После этих книг фэнтези не читаю. Так же получилось с детективами. Недавно прочитал "Насильника из Пирита" Индрека Харгла. Другие книги подобного жанра читать пока что не хочется.

- Если бы у вас была возможность выбрать любой исторический этап в котором жить, какой бы вы выбрали?

- Думаю, что я живу и работаю в правильный момент времени. Я доволен эпохой, в которую живу.

- Выберите одного исторического персонажа, с кем бы хотели пообщаться?

- Поскольку я изучаю историю, я хотел бы поговорить с министром безопасности ЭССР Куммом. Задать ему вопросы. С кем-нибудь из лесных братьев. Капитаном Антоном Ирве, который командовал бронепоездом номер 1 и Лембиту.

Я никогда не задумывался об этом. Но если надо выбирать, то я бы хотел поговорить с дедами. О войне и том, что они делали. В этом смысле они для меня - самые важные исторические персонажи.

И с родителями. Мой отец умер. И пока он был жив, я должен был говорить с ним больше. Это понимаешь тогда, когда уже все умерли. Такая психология. Но исторические громады - вот эти двое, мои деды.