Одним из наиболее распространенных способов, с помощью которого антинаука становится частью научного мейнстрима, является принятие некоей расхожей истины или распространенного мнения в качестве исторической или научной истины как в обществе в целом, так и среди ученых различных специальностей.

Иными словами, введенное кем-то в оборот ложное утверждение, ложная информация, вымысел или даже представление, намеренно созданное в целях идеологической пропаганды, по какой-либо причине (в наше время обычно благодаря бесконечному повторению в СМИ) становится общепризнанной истиной или расхожей фразой, которая кажется настолько само собой разумеющейся, что проверка ее истинности представляется абсурдом или бессмыслицей.

Зачем углубляться в подоплеку какого-то общего знания или широко тиражируемого изречения или поговорки, если все, - и соседка Лена, и знаменитый университетский профессор, - знают, что дело обстоит именно так?

Какого роста был Наполеон?

Первый пример такого ложного представления, который подается как само собой разумеющийся научно-исторический факт, - это невысокий рост французского императора Наполеона I. Это расхожая истина, которую, вероятно, запоминает почти каждый современный человек, начиная от юного школьника и заканчивая большинством наших лучших историков.

Автору этой статьи самому не раз приходилось в ходе дебатов на конференциях делать ремарку, опровергающую высказывания докладчика, принадлежащего к самому что ни на есть научному мейнстриму, о маленьком властном Наполеоне и связанном с этим "наполеоновском комплексе", который тоже превратился в признанное в психологии "расстройство личности".

Ведь это позволяет поставить на одну полку всех властных людей небольшого роста на протяжении всей истории. Особенно, конечно, Путина, Медведева, выглядящих жалостно-комичными лидеров Северной Кореи, Берлускони и множество других персонажей из современной политики.

Однако в действительности образ маленького Наполеона основан на британской военной пропаганде того времени и, пожалуй, больше всего на карикатурах на Наполеона и врага-француза, созданных известным карикатуристом Джеймсом Гилреем (1756-1815)¹. Однако маленький рост Наполеона получил "подтверждение" прежде всего тем, что единица измерения - дюйм - была разной у британцев и французов. Во французском дюйме (pouce) было 2,707, а в английском - 2,54 сантиметра.

Известный рост Наполеона по французской системе составлял пять футов и два дюйма, что в сумме давало чуть менее 170 сантиметров. Во Франции того времени это был примерно средний рост, но если принять во внимание приблизительные расчеты, согласно которым средний рост новобранцев во французской армии в начале XIX века составлял всего 163-164 сантиметра, то Наполеон был даже выше среднего простолюдина и солдата².

В современной Эстонии или Европе он был бы немного ниже среднего мужчины, но все равно выглядел бы вполне обычно. Даже сегодня Наполеон был бы вполне мужского роста, почти на дюйм выше Путина, и ничем не выделялся бы среди других людей. Но сколько бы ни писали об этом факте научно-популярные журналы, эта научно достоверная информация уже не пробьется сквозь созданный британской пропагандой "консенсус", который уже несколько веков воспринимается как абсолютная истина.

Великий потоп и Калеви Вийк

В современную эпоху дело обстоит довольно печально и с интерпретациями исторической фактологии, а также литературы древнего Ближнего Востока (материалом, связанным с научной специальностью автора этой статьи).

А именно, значительная часть исторических или даже связанных с мифологией трудов, используемых и цитируемых многими учеными в области естественных наук (включая генетиков), либо безнадежно устарела, либо является работой какого-нибудь совершенно никчемного ученого из Северной Америки или Скандинавии (который, впрочем, может быть очень цитируемым, как и всякая привлекающая внимание чепуха в наши дни!), либо просто научно-популярным обзором без всякой научной ценности, часто составленным незнамо кем просто для времяпрепровождения.

Наверное, и в Эстонии доминируют превратившиеся в псевдотеорию утверждения, которые по-прежнему воспринимаются как нечто истинное, о том, что Великий потоп в шумерской мифологии, эпосе о Гильгамеше и более поздних историях о Ное в Ветхом Завете был крупным историческим природным катаклизмом.

В Эстонии, например, такие теории представил еще в 2013 году Аго Кюннап³, который и по сей день частенько отвечает на вопросы студентов и просто интересующихся о том, как на самом деле выглядела эта катастрофа.

Однако ответ заключается в том, что связь между любым возможным катастрофическим наводнением и древней мифологией была создана падкими на сенсации учеными, которые ничего толком не знали об истории и мифологии этого региона, и все подобные сенсации были быстро опровергнуты⁴.

Действительно, можно провести определенные параллели между извержением вулкана Санторини примерно в 1600 году до н. э., которое, как считается, сильно повлияло на климат планеты, и, было "недавним прошлым" с точки зрения исследователя древней шумерской цивилизации, и изменениями в мифологии, например, на острове Крит. Однако корабли Ноя, связи с древними инопланетянами или влияние недоказанных гипотетических катастроф на вымышленные народы сегодня все же изучаются авантюристами с несколько необычным взглядом на жизнь или религиозными фанатиками, а не настоящими учеными.

Вполне вероятно, что миф о Потопе был основан на обычном разливе рек в Месопотамии, а связи с возможными катастрофами тысячелетней давности, скорее всего, являются вымыслом.

Как и археологическо-генетическо-лингвистические теории Калева Вийка (1932-2015), согласно которым носители финно-угорских языков в эпоху после ледникового периода и до появления сельского хозяйства были вместе с басками двумя "центральными народами" Европы, являются сенсационными псевдооткрытиями, часто получающими широкую известность и доверие в обществе, несмотря на то, что ученые их опровергают.

Несмотря на то, что языковед Мартин Эхала четко показал нашей общественности, насколько ошибочны и псевдонаучны представления Вийка, охарактеризовав их в таких выражениях, как "дурачить читателя", "сказки", "искажение фактов" и "демагогия"⁵, и на постоянную критику со стороны некоторых наших наиболее признанных археологов, теории Вийка, тем не менее, нашли повсеместное признание как в нашем научном сообществе, так и среди широкого круга интересующихся историей людей, и им до сих пор очень сильно верят. Ведь почетный доктор Тартуского университета не может нести чушь!

Вийк продолжает оставаться авторитетом для всевозможных сообществ придурковатых националистов, потому что благодаря его теориям можно жить в воображаемом мире, в котором финно-угорские народы когда-то доминировали в Европе и правили миром.

"Ученые утверждают"

Наука и факты, однако, не настолько интересны и не так хороши для того, чтобы вызывать у современного человека чувство удовлетворения, как сенсации. Например, "Евангелие от жены Иисуса"⁶, которое впоследствии оказалось подделкой, но первоначально было сочтено многими доказательством брака Иисуса с женщиной и превозносилось гарвардскими учеными⁷ как прорыв, или разрабатываемые теории о прямом родстве финно-угорских и шумерского языков.

Если предложенная теория достаточно увлекательна и выглядит достаточно новаторской, чтобы привлечь внимание СМИ или подвизающихся в них научных журналистов, то любая фантастика и псевдонаука в наши дни достигает широкой читательской аудитории с ярлыком "ученые утверждают", и аудитория (особенно прогрессивно настроенная) часто склонна верить продукту, отмеченному знаком качества научного мировоззрения, не испытывая потребности в его проверке или критике.

При этом на людей, которые отказываются слепо верить различным предполагаемым консенсусам или "сенсационным открытиям", вешают ярлык сторонника теорий заговора, выступающего против научного мировоззрения, или, что самое страшное, радикального консерватора.

Фальшивую информацию может преподнести под видом истины и вполне респектабельное издание, которое вроде бы должно стоять за науку и чистоту фактов. Например, в 2009 году журнал Смитсоновского института, который является государственным культурно-научным учреждением в США, на фоне настроений, царивших в преддверии предсказанного майя конца света в 2012 году, опубликовал статью под названием "Десять главных апокалипсисов, которые (очевидно) не произошли"⁸.

При этом статья начинается с утверждения на ассирийской глиняной табличке примерно в 2800 году до н.э. была сделана клинописью надпись, которая гласит: "Наша Земля в последнее время пришла в упадок; знаки указывают, что мир быстро приближается к концу. Процветают взяточничество и коррупция, дети больше не слушаются родителей, каждый человек хочет написать книгу. Конец света явно приближается".

Эту же цитату использовал в качестве примера президент Академии наук Тармо Соомере⁹ (признавая при этом, что это может быть и "мифом") в радиопередаче Jukuraadio (24.11.2022), когда обсуждал древние представления. И это никак не дает повода для упреков, поскольку та же информация была напечатана как подлинная респектабельным западным государственным научным учреждением.

Действительность же такова, что в 2800 году до н.э. не существовало ни ассирийского государства, ни его письменности, и никакие книги не писали клинописью на глиняных табличках. Сама же цитата является выдумкой, которая, как утверждается, была опубликована в 1908 году в американском журнале для велосипедистов и начала быстро распространяться, пока никто уже не сомневался в том, что подобные фразы действительно были написаны где-то в месопотамской литературе¹⁰.

Подобных цитат, ложных утверждений и фактов об истории Ближнего Востока введено в оборот так много, что даже не знаешь, какие из них особо выделить. Например, вымыслом являются утверждения о том, что древние шумеры погибли, потому что в их пахотной земле чрезмерно повысилось содержание солей, и она истощилась из-за слишком активной эксплуатации.

Никто в точности не знает, почему распространились такие утверждения, но, вероятно, они больше связаны с экологическим и климатическим активизмом, чем с историей, и со схемами гибели цивилизаций и государств¹¹, выдвинутыми в 1950-е годы без существенных подтверждений известным специалистом по истории шумеров Торкильдом Якобсеном (1904-1993), который часто впадал в чрезмерные обобщения или даже спекуляции.

Однако нобелевский лауреат Пол Кругман (который известен в экономической теории не только своей Нобелевской премией, но и тем, что большинство или, по мнению многих, вообще все его утверждения либо не соответствуют действительности, либо не реализовываются), так пишет об истории шумеров в статье "Соль земли", опубликованной в газете "Нью-Йорк Таймс" в 2003 году: "Повышение солености сначала вынудило шумеров перейти с выращивания пшеницы на ячмень как более устойчивую к соли культуру. Однако примерно к 1800 году до н.э. выращивать ячмень на юге Ирака стало невозможно, и шумерская цивилизация рухнула. Позднее связанный с соленостью кризис произошел и в северных регионах".

В действительности же шумеры не погибли, а скорее мирно слились с мигрировавшими к ним семитскими племенами, когда они остались на своей родине в меньшинстве.

А утверждения о гибели государств и цивилизаций из-за повышения солености сельскохозяйственных земель, которые становились непригодными для земледелия, не имеет под собой никакого исторического подтверждения, и в тот самый 1800 год до н.э. самым мощным государством тогдашнего мира становилась богатая и блестящая Вавилонская империя, располагавшаяся именно на этих якобы непригодных для земледелия землях и до сих пор известная по имени своего царя Хаммурапи из аморейской династии. А до этого - процветающие и могущественные государства и империи, которыми правили из городов Ларса, Исин и Ур.

Соленость почвы, безусловно, была и остается проблемой в Месопотамии. Однако шумеры, жившие там тысячелетиями, явно нашли решение этой проблемы и, обладая уровнем развития науки и техники, который был равен древнегреческому или даже превосходил его, смогли так наладить хозяйственную эксплуатацию земли, чтобы либо избежать осложнений, связанных с соленостью почвы, либо избавиться от соли.

В противном случае в этом регионе не возникали бы все новые и новые могущественные государства и империи, как при шумерах, так и при более поздних народах, которые активно занимались земледелием. Как отмечает австрийский шумеролог Себастьян Финк, который также работал приглашенным исследователем в Тартуском университете, гибель шумеров из-за засоления почвы не нашла подтверждения в более поздних исследованиях, и одна из целей новых научных исследований как раз и состоит в том, чтобы выяснить, как древние шумерские "агрономы" находили эффективные решения этой проблемы, потому что это актуально и в контексте современного сельского хозяйства в Ираке¹².

Иными словами, вместо распространения теорий "гибели" и "конца света", - как древних, так и продвигаемых современными активистами, - науке следует сосредоточиться на поиске действенных решений. А не на политизированной апокалиптике.

Читая дальше статью Кругмана, выясняется, что она написана с целью противопоставления Республиканской партии с перспективы климатического активизма. И, что особенно характерно для сегодняшней питающейся сенсациями науки, оправдание своим аргументам очень часто ищут в далеких временах и древних государствах, где "все это" уже однажды было.

"Таким образом, перед нами встает вопрос: избегнем ли мы судьбы древних цивилизаций, которые сами уничтожили свою окружающую среду и тем самым самих себя? И ответ таков: нет, если всем заправляет мистер Буш", - пишет Кругман.

Ответственные ученые

Для получения финансирования или работы в прогрессивных левых университетах в современном западном научном контексте со скоростью эпидемии распространяется увязывание научной работы в любой дисциплине со следующими темами: (сексуальные) меньшинства, демонстрация беженцев и иммиграции как положительного явления, подчеркнутая исламофилия, борьба с капитализмом и патриархатом, борьба с правой политикой или консерватизмом, на который автоматически навешивается ярлык популизма или радикализма, и, в последнее время, увязывание всего вышеперечисленного с потеплением климата и климатическим кризисом.

В результате этого темы беженцев, небинарных людей, климатической катастрофы, патриархального угнетения и нападок на ислам с подчеркиванием фактического превосходства этой религии над другими переносятся во все более далекое прошлое и вообще в любую ситуацию, в которую можно поместить современные конфликтные темы в своем воображении.

Если же ученые не будут этого делать, то во многих научных кругах их исследования в атмосфере левого университета будут считаться неактуальными или бесполезными для современного мира. И вопрос о том, можно ли до конца осудить происходящее с чисто человеческой точки зрения, вполне сопоставим с тем, насколько можно осуждать ученых и творческих людей, которые в советское время вступали в коммунистическую партию или цитировали Ленина. Многим из них тогда и сейчас надо было кормить семью, и наряду с псевдонаукой часто занимаются вполне достойными исследованиями как в гуманитарных, так и в общественных науках, как это было и при Брежневе.

Добавление в исследование определенных подходящих, но узнаваемых ключевых слов и тезисов, а также не раздражающий авторитеты стиль речи и молчаливое поведение, даже в woke-университетах (чувствительно реагирующих на расовые предрассудки и дискриминацию - ред.) успешно компенсируются тем обстоятельством, что немало авторов все же продолжают заниматься настоящей работой независимо от требований доминирующей идеологии. Для сохранения работы и дохода приходится молчать или притворяться, делая вид, что соглашаешься с фантастическими выдумками.

В последнее время нам постоянно преподносят пропагандистские нарративы, не имеющие абсолютно никаких научных подтверждений или фактических доказательств, о нынешних и будущих климатических беженцах с Ближнего Востока и других частей Азии и Африки, которые являются причиной всех войн и других бедствий. При этом беженцы якобы приносят счастье всему человечеству, и особенно западному миру, потому что они якобы помогают решить все экономические проблемы современного мира.

К счастью, ответственные ученые начинают все чаще возражать против фальшивого нарратива о климатических беженцах¹³, и соответствующие псевдотеории неоднократно рассматривались в Эстонии в том числе на научном портале ERR Novaator¹⁴. Однако любые высказывания ученых о беженцах или климате, выходящие за рамки пропагандистского нарратива, часто либо не освещаются в публичной сфере, либо сами их авторы становятся объектами нападок со стороны активистской журналистики и левой пропагандистской идеологизированной науки.

Точно так же, как человеческий род делится на два пола - мужской и женский, научные факты, как бы это кому-то не нравилось, являются научными фактами и их надо отличать от нарративов, созданных в пропагандистских целях, или от теорий и информации, созданных и возникших по невежеству или просто в погоне за сенсацией или деньгами.

Важно помнить, что иногда какая-нибудь расхожая истина, кажущаяся настолько само собой разумеющейся, что никто не пытается ее проверить именно по этой причине, может оказаться самой большой ложью. Наличие нобелевской премии, степени почетного доктора Тартуского университета или любого другого научного звания, как и способность создать текст, который выглядит научным по форме, не гарантирует, что сказанное или написанное на самом деле подкреплено научными фактами или хотя бы близко к подлинной реальности.

Скептическое отношение к любому научному консенсусу, независимо от того, исходит ли он от "правых" или "левых", а также сомнение и проверка являются основой любой научности и рациональности. Наука заканчивается там, где начинаются лозунги "Я верю в науку!" или "Я верю ученым!".