Потепление климата, его связь с повышением концентрации парниковых газов в атмосфере и значительное влияние на него человеческой деятельности – позиция, в основе которой лежит широкий научный консенсус. В связи с этим на Парижской конференции в 2015 году родилось политическое соглашение, в котором была поставлена цель удерживать уровень потепления существенно ниже 2°C, что, в свою очередь, требует сокращения глобальных выбросов парниковых газов (ПГ) до нуля к середине столетия.

Зеленый курс Европейского союза является одним из самых амбициозных начинаний этого глобального процесса, и Эстония приступила к активной реализации этой политики. Сформированное правительством Министерство климата и разрабатываемый закон о климате – наглядное тому подтверждение.

Существуют разные мнения о необходимости закона о климате. Я попытаюсь сформулировать некоторые отправные точки и ожидания от готовящегося закона, которые бы обосновывали его необходимость.

Потепление климата и сопровождающие его глобальные процессы представляют значительную угрозу для экономики и общества Эстонии и даже угрожают нашей конституционной цели – сохранению эстонской нации, языка и культуры. В связи с этим следует рекомендация сместить акценты. Нам нужен закон о противодействии изменению климата, чтобы обеспечить устойчивость Эстонии, а не закон о защите климата, не говоря уже о законе о достижении целей по выбросам парниковых газов, которые были установлены в результате политических соглашений.

Сейчас уже ясно, что цели, поставленные в отношении глобального сокращения выбросов ПГ, и в особенности стремление Европейского союза к нулевым выбросам, потребуют очень больших дополнительных государственных инвестиций, превышающих даже увеличенные до 3% расходы на оборону Эстонии. Но даже в этом случае достижение этих целей сопряжено с высокой степенью неопределенности, поскольку надежда на достижение желаемого результата возможна только в том случае, если весь мир начнет реализовывать цель добиться нулевых выбросов.

По оценкам, необходимые дополнительные расходы для Эстонии составят не менее 4% ВВП в год, или 1500 евро на душу населения в текущих ценах. При существующих правилах покрыть эти расходы из государственного бюджета или из общественных средств нереально.

Следовательно, нам необходим юридически закрепленный и финансируемый механизм, позволяющий гибко и оперативно решать проблемы, связанные с изменением климата, в том числе находить правильный баланс между адаптацией к изменениям и преодолением их последствий. Последнее особенно актуально, поскольку, если к нам не присоединится весь остальной мир, Европе нет смысла пытаться любой ценой спасти планету, и основное внимание должно быть уделено адаптации к изменениям.

Изменение климата и политика борьбы с ним значительно повысили неопределенность в экономической среде, в результате чего инвестиционные риски, особенно учитывая низкую концентрацию капитала в Эстонии, выросли до уровня, с которым многие предприятия не могут справиться. Это уже стало препятствием для нашего экономического роста и требует решения на законодательном уровне.

Неспособность разумно управлять этими рисками может в худшем случае привести к необходимости национализации оказавшихся в беде предприятий, оказывающих жизненно важные услуги. Отсюда вытекает необходимость предоставления предприятиям дополнительной уверенности в вопросе инвестиций.

В конечном счете, наибольшее бремя борьбы с изменением климата все равно ляжет на домохозяйства. Первым проявлением этого является уже значительный рост цен на энергоносители, причем в ближайшее десятилетие улучшения ситуации не предвидится, скорее наоборот.

Очевидно, что включение выбросов углерода от зданий и транспорта в европейскую систему торговли приведет к дальнейшему росту расходов домохозяйств, особенно в регионах с более слабым социально-экономическим развитием. В последних реконструкция зданий и замена транспортных средств может оказаться экономически нецелесообразной, не говоря уже об отсутствии необходимого инвестиционного потенциала.

Ясно и то, что более масштабная реновация зданий возможна только при значительной государственной поддержке и только в более экономически развитых регионах, при этом объем пособий, выделенных к настоящему моменту, явно недостаточен для своевременного достижения поставленных целей.

Это явно указывает на необходимость создания с целью сокращения выбросов новых и гарантированных государством механизмов поддержки домохозяйств.

Подведу итоги вышесказанного. В случае продолжения нынешней зеленой политики для борьбы с изменением климата нам срочно нужны законодательно закрепленные механизмы, чтобы помочь обществу справиться с растущими расходами и увеличивающимися рисками. Было бы полным самообманом думать, что эти расходы можно покрыть за счет скудных средств Фонда справедливого перехода или других фондов ЕС, или возложить их с помощью административных регуляций на предприятия и домохозяйства.

Само собой разумеется, что при подготовке закона необходимо провести экономический анализ всех предлагаемых мер, который также учитывал бы сопутствующие социальные последствия.

Многие технологии, необходимые для борьбы с изменением климата, не являются сейчас применимыми в полной мере, они требуют дальнейшей разработки и тестирования. Учитывая риски, связанные с исследованиями и разработками, было бы безответственно учитывать их в решениях, предлагаемых в законе, не говоря уже о попытках придать им юридическую силу при помощи закона.

Наряду с экономическими аспектами борьбы с изменением климата, предлагаемый закон должен решить и юридические вопросы, в частности, вопрос ограничения прав лиц и наложения дополнительных обязательств.

В настоящее время зеленую политику пытаются реализовывать в основном за счет введения новых административных ограничений, а также разрешений, квот и лимитов, зачастую выдаваемых по неясным соображениям. При разработке закона должна быть серьезно проанализирована конституционность такого подхода.

Поэтому при разработке закона можно было бы руководствоваться целью замены существующих или планируемых административных ограничений рыночными механизмами, которые обеспечили бы большую прозрачность установленного порядка и равное отношение к участвующим сторонам, а значит, и большую эффективность, обусловленную честной конкуренцией.

Из вышесказанного не следует, что для достижения климатических целей не должно быть вообще никаких ограничений прав лиц, однако такое решение требует гораздо более весомого обоснования, чем простой показатель эффективности.

Хотелось бы надеяться, что разработчики закона разделяют мнение о том, что решение проблем, связанных с изменением климата, будет напрямую и в решающей степени зависеть от разумности поставленных целей и нашей экономической способности покрыть расходы. Поэтому при формулировании положений будущего закона практические вопросы нашей экономической конкурентоспособности должны рассматриваться наряду с конституционными национальными интересами.

Если все вышесказанное будет реализовано на практике, пользы от закона о климате может быть больше.

Если же цель закона о климате – распределить на государственном уровне задачи по выполнению уже взятых на себя обязательств, мы получим не закон, повышающий чувство доверия в обществе, а набор никому не нужных скрижалей с экологическими повинностями.

Комментарий основан на докладе VKG на Дне окружающей среды.