Прежде всего, необходимо признать, что чиновники Министерства климата действовали работали над проектом закона о климате. Открытые встречи и привлечение целевых групп позволили сторонам высказать свои мнения, и они были учтены в большей или меньшей степени.

Предприятия хотят работать на устойчивой основе, и они согласны с рядом принципов в этом законе, такими как научная обоснованность, энергоэффективность и повышение добавленной стоимости при эксплуатации местных ресурсов, что повысит добавленную стоимость в экономике и ее конкурентоспособность.

Необоснованная спешка подорвала доверие

Однако стремление завершить работу над законопроектом в сжатые сроки - примерно за год - наложило разрушительный отпечаток на его качество. Необходимость спешки была сомнительной, поскольку работодатели еще более года назад подчеркивали, что договориться о содержании закона будет сложнее, чем о его названии. Привлечение заинтересованных сторон к дискуссии для учета их интересов - сложный процесс, требующий времени и доверия, которых в этом процессе было недостаточно.

Например, из-за спешки отсутствуют научно обоснованные оценки социально-экономического воздействия, а дорожная карта по внедрению изменений будет завершена лишь после принятия закона. Таким образом, влияние закона на бизнес и различные отрасли, местные самоуправления и государственный бюджет неизвестно. А что будет, если "дорожная карта" покажет, что ожидаемые конкурентные преимущества от внедрения закона так и не реализуются? Вопросов больше, чем ответов.

При этом и бизнесу, и обществу придется провести значительные изменения и инвестировать десятки миллиардов евро в энергетику, промышленность, строительство, недвижимость и т. д., чтобы достичь поставленных целей. Эти решения должны быть приняты на следующие 10, 15 и 20 лет, но они не будут приняты, если не будет правовой и инвестиционной определенности.

Цель или фантазия?

В силу вышеизложенного цель закона - повышение конкурентоспособности экономики за счет достижения экологических целей - видится лозунгом и фантазией, а не взвешенным результатом.

Если цель действительно состоит в том, чтобы превратить экономику с низким экологическим следом в конкурентное преимущество Эстонии, то индикаторы исполнения целей закона должны включать в себя показатели экономического роста, касающиеся предпринимательского сектора. Но их там нет.

В тексте закона описаны только цели по сокращению выбросов углерода, а большая часть содержания закона изложена в пояснительной записке к нему, но описанные там меры не являются юридически обязательными. Скорее, пояснительную записку можно рассматривать как концептуальный документ публичного сектора, в котором меры по сокращению выбросов углерода не анализируются и не регулируются законодательно, а пути решения тех или иных задач предлагаются в качестве идей, а не проверенных решений.

Исходя из этого, бизнес считает, что законопроект не может быть согласован в его нынешнем виде, поскольку он не обеспечивает ожидаемой инвестиционной и правовой определенности. К этому отзыву следует отнестись со всей серьезностью, поскольку от способности предприятий развиваться, расти и создавать рабочие места зависит львиная доля налоговых поступлений в общий государственный бюджет, то есть способность государства финансировать безопасность, образование, здравоохранение и т. д. Без частного сектора и учета его потребностей будет невозможно достичь климатических целей.

Государство не должно создавать закон, который будет препятствовать деловой деятельности или приводить к ее вымиранию, тем самым понижая благосостояние общества в целом. Только сбалансированное и устойчивое регулирование приведет к реализации желаемых целей и изменений.

Таким образом, нынешний этап обратной связи в процессе разработки закона - это не последняя точка в дискуссии, а лишь ее начало. Законопроект должен быть повторно направлен на согласование после завершения оценки его социально-экономического воздействия и разработки ключевых положений закона.