В Эстонии было немало скандалов на финансовом рынке, но такого громкого, как с банком Danske, еще не было. Пока не установлено, сколько денег отмыли, но репутация Эстонии пострадала.

Расследование скандала касается транзакций объемом в 150 млрд долларов в период с 2007 по 2015 год. В ходе расследования сумма предполагаемого отмывания выросла.

Из-за случая с Danske Эстония в глазах международных финансовых регуляторов попала в одну компанию с Латвией и Кипром. То есть эстонским гражданам и юридическим лицам стали отказывать в проведении сделок. В данном случае возникает вопрос к Финансовой инспекции, знала ли она о крупномасштабных махинациях, которые обернулись для Эстонии серьезными проблемами. Был ли надзор в отношении Danske эффективным?

По мнению главы правовой комиссии Рийгикогу Яануса Карилайда и присяжного адвоката Марии Мяги, вопросы к работе Фининспекции есть.

По данным "Инсайта", нелестную оценку работе финансового надзорного органа дают многие высокопоставленные фигуры в банковском секторе. Однако Финансовая инспекция на эти нападки не отвечает.

Бывший президент Банка Эстонии, автономной структурой которого и является инспекция, Яан Мянник, признает, что так было и раньше. Даже если объяснений требовали журналисты.

"Финансовая инспекция – один из самых закрытых органов вообще. Государственная организация, о деятельности которой сообщают не много", - согласен глава антикоррупционной комиссии Рийгикогу Артур Тальвик.

Можно ли считать такое положение дел нормальным? "Инсайт" обратился с просьбой об интервью к почти 20 представителям частного сектора. Все они ответили отказом. Однако в частных беседах с глазу на глаз многие из них прямо заявляли: часть ответственности за скандал - на совести Финансовой инспекции.

О нарушениях в банке Danske Фининспекции было известно задолго до скандала

Крупнейший банк Германии Deutshe Bank тем временем еще три года назад предупреждал Danske, что приемлемо обслуживать только каждого десятого клиента эстонского филиала.

Что в такой ситуации могла сделать финансовая инспекция? Принять меры, чтобы прекратить рискованную деятельность. Но этого сделано не было. Единственный, кто согласился ответить на претензии в адрес Финансовой инспекции, бывший министр финансов, член Рийгикогу Юрген Лиги, утверждает, что ситуация разрешена наилучшим образом: "Нынешнее руководство справилось настолько хорошо, что нет совершенно никаких оснований, чтобы вообще ставить вопрос таким образом. Фининспекция раньше датчан и против их воли открыла тему Danske".

Лиги утверждает, что возможности отозвать у банка лицензию не было, так как он, по сути, местное представительство датского, лицензию которому выдали в Дании.

Тем временем председатель правления Финансовой инспекции Кильвар Кесслер ссылается на то, что инспекция не расследует конкретных дел по отмыванию денег. Отмывание денег – это преступление, которым должны заниматься другие органы.

Адвокат Мария Мяги в то же время недоумевает: "Мне сложно поверить, что когда информируешь коллег из надзорного органа другого государства, они ничего не предпринимают и не едут срочно смотреть, что происходит".

Выхода не было?

В Законе о кредитных учреждениях Эстонии есть статья § 21-2. Она была на месте и в 2011 году. Статья позволяет признать недействительным разрешение об учреждении филиала, если на то есть основания.

Одним из таких оснований является нарушение филиалом правил борьбы с отмыванием средств.

Другими словами, у инспекции теоретически были и другие варианты воздействия на филиал, кроме внесения предписаний.

"Эстонское государство суверенно, и в суверенном государстве действует принцип тотальной ответственности. Мы ответственны за все, что происходит в пределах нашего государства," - считает министр юстиции Урмас Рейнсалу.

По словам Яануса Карилайда, российский генеральный прокурор в 2011 – 2014 годах прислал в Эстонию пять запросов о правовой помощи, в которых были ясные указания на отмывание денег.

Чтобы разобраться с таинственными письмами, на днях правовая комиссия Рийгикогу вызвала к себе генерального прокурора Лавли Перлинг. После заседания выяснилось, что в письмах содержались четкие указания на отмывание средств.

Получается, что об отмывании денег с 2011 года должны были знать и Финансовая инспекция, и прокуратура. Но если в случае с Versobank из-за подозрений в отмывании денег отобрали лицензию, то Danske после семи лет "подозрений" работает.

Самая закрытая структура

Кто же может проверить работу Фининспекции и указать на недоработки организации?

Обнаружилось, что это очень закрытая структура и все называют финансовую сферу крайне деликатной. Причина тому – забота о состоянии банков.

"Банковский надзор – конечно, очень специфическая вещь", - говорит бывший премьер-министр и министр финансов Сийм Каллас.

"Финансовая безопасность – это крайне деликатная тема. Известны ведь скандалы, когда люди бегут забирать свои деньги из банков", - считает Юрген Лиги.

"По своей сути финансовый надзор – тема крайне чувствительная, так как влияние надзора может сказаться на работе финансовых рынков", - комментирует ту же тему один из авторов Закона о Фининспекции Кадри Сийбак.

Иными словами, если разгласить информацию даже о незначительных проблемах в банке, это может вызвать панику среди вкладчиков и поставить под угрозу работу банка.

"Это вызывает такую неуверенность среди инвесторов и вкладчиков, что последует массовое изъятие вкладов из банка", - указывает все на ту же причину другой присяжный адвокат, Марко Кайрьяк.

"Это в большой степени конфиденциальная информация, в первую очередь, из-за защиты данных клиентов и инвесторов на финансовом рынке", - комментирует Мария Мяги.

Беспокойству с точки зрения вкладчиков есть объяснение, но не вся информация о Финансовой инспекции касается денег вкладчиков. Однако, засекречена и информация, например, о доходах руководства Финансовой инспекции и информация о процедурах и управлении ею.

По мнению Мяги, выбранная финансовым надзором культура засекречивания не совсем верна.

Кайрьяк полагает, что в определенной степени закрытость обоснована. Вопрос в том, как далеко заходить.

На практике Финансовая инспекция засекретила практически всю информацию. И далеко не все – к примеру, политики и адвокаты - готовы мириться с такой непрозрачностью.

Многие считают, что больше всего могут себе позволить разведструктуры, ведь их никто не контролирует. В таком мнении повинен в первую очередь Голливуд. Но в Эстонии даже Департамент внешней разведки не может себе позволить полную секретность и вольности.

"Над нашей работой установлен очень строгий надзор. Его производят специальная комиссия Рийгикогу, канцлер права, Министерство обороны, Госконтроль. Скажем так, одичать нам крайне трудно", - признается глава Департамента внешней разведки Эстонии Микк Марран.

Как видно, Финансовая инспекция оказалась крайне закрытой, если не сказать засекреченной организацией. Как она контролируется при такой закрытости? Например, как обстоит дело с Государственным контролем? Правильный ответ - никак.

По словам Артура Тальвика, у Госконтроля нет права на аудит результатов работы инспекции.

Почему так – объясняет Юрген Лиги: "Госконтроль не имеет к Фининспекции никакого отношения, так как она не живет на деньги налогоплательщиков".

Финансовую инспекцию содержат подконтрольные ей учреждения, то есть ее работу оплачивают банки, которые инспекция контролирует.

Работают ли ее сотрудники эффективно, или чем они вообще занимаются, Госконтроль проверить не может.

Технически инспекция подконтрольна только своему совету, в который входят представители Министерства финансов и Банка Эстонии. Возглавляет совет министр финансов.

"Правление принимает стратегию совета по его решению, но дальше инспекция вoобще-то свободна. Совет не может управлять правлением. Правление должно быть независимым. Оно не может получать политические указания", - признается Юрген Лиги.

По сути, весь контроль сводится к ежемесячному слушанию докладов правления инспекции.

Такая практика распространена во всем мире – не должно быть политических указаний и постоянного присмотра.

Однако о том, что Фининспекция работает, говорит несметное количество предписаний, которые она выставляет банкам.

По словам Артура Тальвика, недавно член совета банка LHV твитнул сообщение, что у банка 500 регламентов, которые расписаны на 17 000 страниц.

Банки сегодня говорят, что обязаны предоставлять разные данные насчет клиентов, делать запросы и проводить расследования.

Сроки полномочий правления

Однако контроль за работой инспекции – это не единственная проблема. Есть еще и вопрос о сроке полномочий руководителей. По закону, должность члена правления можно занимать три, а должность председателя правления - четыре года. После окончания срока его можно продлить не более чем на год. После этого следует назначить нового члена правления. Но на деле этого не происходит. Один из членов правления надзирает уже 20 лет, другой – почти 14 лет.

И если у Артура Тальвика данное обстоятельство вызывает вопросы, то Юрген Лиги уверен, что только из-за стажа или возраста человека отстранять от работы нельзя.

Мадис Мюллер, вице-президент Банка Эстонии, который входит в совет фининспекции, в ответ ссылается на Закон о Финансовой инспекции, который не запрещает назначать одного и того же члена правления на эту должность многократно.

Поскольку совет Финансовой инспекции с 2014 года был вполне удовлетворен работой членов правления, то все они были снова назначены на свои должности на новый срок.

Лиги объясняет такую продолжительность пребывания в должности тем, что независимость в финансовом секторе сама ограничивает круг подходящих людей: "Люди, которые знают финансовый сектор, не подходят, так как есть риск, что у них есть свой интерес. Независимость в финансовом секторе сама ограничивает круг подходящих людей".

Сийм Каллас рассказывает, что в США существует постоянная ротация кадров: человек работает на госслужбе и естественно уходит в частный сектор, из частного сектора люди переходят в государственный. А в Европе это считается катастрофой.

Вопрос о том, считать ли опыт в финансовой сфере минусом для инспекции – остается открытым.

"Компетентность, смешанная с интересом - со знаком минус", - уверен Лиги.

"На самом деле ротация должна происходить. Конечно, в инспекции должны время от времени работать люди, которые отлично знают, что на самом деле происходит в банке", - согласен Каллас.

"Определенная ротация и свежая кровь периодически нужна. Нужны и люди с опытом"? - уверен Яан Мянник.

У Эстонии должен быть прежде всего эффективный орган, который сможет обеспечить ей нормальную репутацию страны с чистой финансовой сферой. Однако, при возникновении просчетов и недоработок общественность находится в полном праве знать, почему так вышло и кто ответственен за ошибку. Сейчас же, возникает ситуация, когда надзорные органы Дании и Эстонии перекладывают ответственность друг на друга. Вероятно, что-то все-таки пошло не так.